Любовный поединок

Видимо, даже эти стены способны менять восприятие человека. Она внезапно вновь ощутила себя графиней, которой не пристало оставаться наедине с мужчиной в темном коридоре. На него она теперь тоже смотрела другими глазами. Перед ней вновь был Марк де Марсель, тот, с которым она встречалась в зале королевского дворца. И во время следующей их встречи вокруг опять будут придворные.

Сесилия очень переживала за принцессу, но та быстро поправилась и вновь стала прежней Изабеллой, жизнерадостной, веселой, смешливой. Сесилия ничего не смогла понять по лицу Ангеррана и решилась спросить Марка, но тот в ответ лишь пожал плечами. Сесилия фыркнула. Конечно, мужчины о таких вещах «не говорят».

Принцесса вновь обсуждала с герцогом де Куси предстоящие увеселения.

– Мы с Ангерраном придумали новое развлечение! – торжественно заявила она и покраснела, как юная скромница.

Сесилия вспомнила их идеи, нашедшие свое воплощение во время рождественского сезона, и насторожилась.

– Вы споете новую песню Гийома де Машо? – осторожно поинтересовалась она.

– Как-нибудь в следующий раз, хотя он чудесный трувер. – Изабелла коротко вздохнула и широко улыбнулась. – Мы решили поставить сцену из жизни короля Артура.

Сесилия нахмурилась:

– Кого же будете изображать вы?

– Гвиневру.

Сесилия похолодела от кольнувших сердце подозрений.

– А герцог де Куси? – спросила она, уже зная ответ.

– Ланселота, разумеется.

Гвиневра и Ланселот. Королева вступила в любовную связь с рыцарем, предав мужа. Сесилия боялась даже подумать о том, каким будет представление и что Изабелла и Ангерран будут делать.

– Если вы уверены, что сможете убедить родителей…

– Мама уже дала свое согласие.

– Вы ей рассказали? Но ведь не о…

– Нет, – перебила ее принцесса. – Она обещала добиться благословения отца.

Конечно, без одобрения короля представление невозможно, но Эдуард, в отличие от многих правителей, всегда с вниманием относился к мнению супруги. Кроме того, он потворствовал дочери во всех ее прихотях. Если отец позволил ей отменить бракосочетание, то почему должен отказать в столь пустяковой просьбе?

– Ее величество еще не разговаривала с вашим отцом?

Изабелла покачала головой:

– Мама считает, что сценка из жизни короля Артура поднимет отцу настроение. Ты же знаешь, как он его почитает.

– Да, разумеется, – кивнула Сесилия.

При дворе Эдуарда, возродившего рыцарство и сравнивавшего себя с королем Артуром, имя последнего упоминалось постоянно. Однако выбор Изабеллы казался Сесилии странным.

– Но почему история Гвиневры и Ланселота?

– Потому что Ангерран француз.

Сесилии не выдержала и рассмеялась. Она смеялась над собой, над своей наивной попыткой разлучить Изабеллу с ее рыцарем.

Позже король с удовольствием наблюдал, как Гвиневра и Ланселот поют и танцуют, благодарно посмотрев на супругу, он коснулся ее руки.

Сесилия не удалось перехватить взгляд Марка, она с тоской подумала, что судьба сыграла с ними злую шутку, и только для Изабеллы и Ангеррана эта история любви закончится счастливо. Долг, о котором она думала все последние месяцы, сейчас казался вещью ничтожной и недостойной того, чтобы посвятить ему всю жизнь. И все же она продолжала надеяться, что выбранный королем супруг будет человеком, на которого она сможет смотреть без трепета и страха потерять его, что неизбежно однажды случится. У нее не осталось душевных сил, чтобы лить слезы по еще одному родному человеку.

Глава 17

Наступила Пасха, четвертая после кончины отца, а с праздником пришла и весна. Снег растаял, с неба больше не падали снежинки. Французы и англичане встречались не на поле боя, а на балах и празднествах. Иоанн и Эдуард надели новые, очень похожие костюмы и выглядели скорее как братья, нежели соперники или враги.

О переговорах королей она знала очень мало и лишь по слухам. Иоанн вернулся в Англию, не только чтобы занять место заложника, но также имея целью уговорить Эдуарда снизить сумму, которую должен был выплатить по условиям договора. Даже Сесилия понимала, что король никогда не согласится пойти на уступки, но переговоры отвлекали его величество от принятия решения по поводу ее замужества, а это значит, что она может еще какое-то время провести с Марком, что, несомненно, радовало. Она чувствовала себя почти счастливой.

Сразу после Пасхи король Франции серьезно заболел. Событие стало неприятным напоминанием о том, что ничто, ни хорошее, ни плохое, не может длиться вечно, как и неопределенность, которая воцарилась в ее отношениях с Марком. Дни шли, но король Иоанн так и не встал с постели. Положение с каждым днем осложнялось. Эдуард отправил к Иоанну лучших врачей, приближенные собрались у ложа короля, все затаили дыхание. Когда Сесилии удавалось увидеться с Марком, тот был хмур и молчалив. Однажды ей удалось пожать его руку, выказав таким образом сопереживание и поддержку. Им оставалось только ждать выздоровления короля.

Марк был вместе с Изабеллой и Сесилией, когда Ангерран принес дурную весть.

– Король умер.

– Умер?! – воскликнул Марк. – Король мертв?

Сесилия побледнела: