Любовный талисман

Вот – он вслух признался себе в том, что неравнодушен к ней. Вид этого жуткого синяка и ее ласковое прикосновенье вызвали у него неожиданные и сильные чувства, с которыми он не смог справиться.

А она с улыбкой сказала:

– Вы знаете, когда мне было семнадцать, я подверглась такому же жестокому обращению. Там, в Фоллс-Сити.

– То есть на вас напали? – Он вспомнил, что она уже говорила о чем-то в этом роде. – Это ваш приятель?

Она кивнула, и он заметил, как губы ее сжались. Она обхватила себя руками.

– Да, Роджер Кэмпбелл. Он пришел в бешенство, когда я отказалась с ним спать. Видимо, мама заверила его, что я согласна. Думала, что после этого он заставит меня вернуться. – Вскрытие трупа никогда не доставляло Ниаллу такую физическую боль, как этот бесстрастный рассказ Люси. – Но у нас с ним сразу все пошло не так. И мне не хотелось делать шаг, после которого я уже не смогу оставаться свободной. Честно говоря, я не хотела закончить так, как Алберта – настолько зависеть от мужчины, который заботился бы о ней, что ей безразлично, какую цену придется за это платить. – Она тихо вздохнула. – Но мне это дорого стоило. Поэтому у меня не может быть детей. Он сломал мне два ребра, повредил мне… – Она коснулась рукой своего плоского живота. – Мне пришлось перенести операцию.

У Ниалла готовы были вырваться проклятия, но он только пробормотал слова сочувствия. Он жалел Люси. У нее могла быть куча детей и родственников. То, что эту чудесную женщину использовали и оскорб ляли люди, которые должны были бы ее любить и лелеять, объясняло ее страстное желание найти и спасти свою приемную дочь. Он тоже удвоит усилия. И тогда она убедится, что не одинока в своем стремлении обеспечить Томми лучшее будущее.

– Дело не в памяти, понимаете? Да, так уж случилось, но жизнь продолжается. Роджер попал в тюрьму, а я переехала в Канзас-Сити. Но я больше не хочу чувствовать себя беспомощной. Тем более когда есть человек, которому я могу помочь, человек, которому я нужна. Я хочу пойти к Томми, убедиться, что он жив и здоров. Во всяком случае, о нем я в состоянии позаботиться. Этим я хоть как-то помогу Диане. Это ведь очень важно – чувствовать себя нужной, правда? – Люси замолчала и вдруг спохватилась. – Ой, у вас фотоаппарат все еще включен! Хорошо, делайте свой снимок.

Ниалл взял ее за руки. Она не была мертвым телом на столе в лаборатории. Она была живая, трепетная и красивая женщина, со своими страхами, надеждами и потребностями, о которых ему следовало думать, а не возвращаться к полицейским процедурам, занимаясь которыми он только и чувствовал себя спокойно.

Он ощутил дрожь ее холодных пальцев, заметил пупырышки гусиной кожи на кистях ее рук. Отложив фотоаппарат, он достал из чемоданчика свою форменную куртку. Благодаря подстежке она была теплее ветровки. И Ниалл накинул куртку ей на плечи, чтобы укрыть ее – нет, защитить – хотя бы от одной вещи в этом мире, которая могла навредить ей.

– Вы удивительно холодная женщина. – Она вопросительно посмотрела на него, и он понял, как странно это прозвучало. – Я имею в виду, по температуре тела, а не по вашей личности. Ну, понимаете, холодные руки…

– Неудивительно, что братья подшучивают над вами. Вы слишком прямолинейный, Ниалл.

Она широко улыбнулась, и губы Ниалла невольно растянулись в ответной улыбке.

– Это очень приятный комплимент. Спасибо! Она сжала его руки.

– Поверьте, я ценю все, что вы делаете для меня – для нас – для Дианы, Томми и меня. Только я хочу, чтобы вы помнили, что мы работаем вместе. Вы увидите, я тоже пригожусь.

– Понятно. Но вам придется многому научиться, женщина. – Он осторожно прислонился к ее лбу своим, стараясь не потревожить шов на ране. – И вы должны понимать, что в своем стремлении спасти мир…

– Нет, нет, куда мне! Спасти бы хоть мою маленькую частицу этого мира.

Ниалл не стал спорить, но, с его точки зрения, ее маленькая часть мира таила в себе слишком много опасностей.

– Главное, чтобы вы с Томми оставались целыми и невредимыми.

Люси прямо ответила на его испытующий взгляд.

– Кстати, о Томми… Хотя ему всего пара месяцев от роду, дети чувствуют, когда разлучаются с близкими. Он уже потерял связь с матерью. Я не хочу слишком долго отсутствовать, чтобы он не подумал, что мы тоже его бросили.

Она по-прежнему дрожала, никак не могла согреться: в больнице было слишком холодно. Ниалл осторожно растер ей руки.

– Я тоже этого не хочу. Пойдемте наверх и посмотрим, как он там. К тому же мне нужно выяснить, что решил папа насчет дедушки.

– А потом поедем в лабораторию?

Ниалл уложил в чемоданчик пакетики с уликами.

– Думаю, будет лучше, если я отвезу вас домой. Вам нужно отдохнуть. Во всяком случае, там вы сможете переодеться.

Если Люси с Томми будут в лаборатории, ему будет очень трудно сосредоточиться на работе с уликами. Но Люси так упрашивала!

– Хорошо, едем вместе.

Она передала ему фотоаппарат, помогая собрать вещи.