Люди

– Понтер Боддет? – притворно удивилась она. – Я думала, вы умерли.

– Смешно, – отреагировал Понтер. – У вас такие весёлые шутки.

Женщина ухмыльнулась.

– Пройдёмте со мной, – сказала она. Втроём они вернулись к нужному алиби-кубу, и Понтер направил Хака на синий огонёк.

– Я, Понтер Боддет, желаю получить доступ к моему собственному архиву алиби по причине личного характера. Дата, время.

Огонёк стал жёлтым.

Пожилая женщина подняла свой компаньон.

– Я, Мабла Дабдалб, Хранитель Алиби, сим подтверждаю, что личность Понтера Боддета была удостоверена в моём присутствии. Дата, время. – Огонёк стал красным, и раздался гудок.

– Готово, – сказала Дабдалб. – Можете воспользоваться седьмой комнатой.

– Спасибо, – сказал Понтер. – Здравого дня.

– Вам того же, – ответила женщина, торопливо возвращаясь к своему столу.

Понтер отвёл Мэри в просмотровую комнату. Впервые она по-настоящему осознала, как Понтер, должно быть, чувствовал себя в её мире. Ей казалось, что все синие глазки в этом огромном павильоне смотрят на неё, разглядывают, наблюдают. Она старалась не суетиться под их взглядами.

Понтер вошёл в комнату, где была небольшая жёлтая панель управления, вделанная в стену, и два похожих на сёдла сиденья, которые так любили неандертальцы, вероятно, из-за ширины их бёдер. Понтер прошёл к панели управления и начал вытягивать стерженьки, управляющие устройством. Мэри заглядывала ему через плечо.

– Почему вы не пользуетесь кнопками? – спросила она.

– Кнопками? – переспросил Понтер.

– Ну, это такие механические переключатели, которые нужно нажимать.

– А-а. В некоторых устройствах они используются. Но нечасто. Кнопку можно нажать случайно, к примеру, если споткнёшься и упадёшь. Контрольный стержень нужно вытягивать – случайно его не переключишь. Мы считаем их более безопасными.

Мэри на секунду вспомнился эпизод «Звёздного пути», где не кто-нибудь, а сам Спок случайно нажал какие-то кнопки, когда опёрся на пульт, пытаясь подняться на ноги, и из-за этого «Энтерпрайз» заметили ромуланцы.

– Разумно, – согласилась она.

Понтер продолжал возиться с управлением.

– Ну вот, – наконец сказал он. – Готово.

Мэри чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда посреди комнаты повисла большая прозрачная сфера. Она начала разделяться на меньшие сферы, каждая несколько иного цвета, снова и снова, пока Мэри не обнаружила, что смотрит на трёхмерное изображение комнаты для допросов в полицейском участке в Торонто. Там был детектив Хоббс, он стоял спиной, с кем-то разговаривая. И сама Мэри, которая здесь выглядела более полной, чем ей могло бы понравиться, и Понтер. Рука Понтера протянулась над столом, схватила оставленную Хоббсом папку и быстро пролистала её. Изображения страниц дела промелькнули слишком быстро, чтобы Мэри могла что-нибудь разобрать, но Понтер вернулся к началу записи и проиграл её медленнее. К изумлению Мэри, изображение было совершенно чётким, движущиеся объекты не размазывались; она легко могла читать сменяющие друг друга страницы, хотя для этого пришлось наклонить голову под неудобным углом.

– Ну как? – спросил Понтер.

– Секунду… – Мэри искала что-нибудь, чего она ещё не знала. – Нет, здесь ничего. Прокрути до следующей страницы, пожалуйста. Вот! Останови! Так, посмотрим…

Внезапно у Мэри скрутило желудок.

– Боже мой, – сказала она. – Боже мой…

– Что такое? – спросил Понтер.

Мэри пошатнулась. Она отошла от изображения, наткнулась на седлокресло и опёрлась о него.

– Вторая жертва…

– Да? Да?

– Это была Кейсер Ремтулла.

– Кто?

– Моя начальница. Моя подруга. Глава факультета генетики.

– Мне очень жаль, – сказал Понтер.

Мэри закрыла глаза:

– Мне тоже. Если бы я только…

– Мэре. – Понтер положил руку ей на плечо. – Что было, то было. С прошлым уже ничего не поделаешь. Но наверняка что-то можно сделать с будущим.

Она посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Прочитай до конца. Там может быть полезная информация.

Мэри заставила себя успокоиться, вернулась к голограмме и стала читать дальше, несмотря на жжение в глазах, пока…

– Да! – воскликнула она. – Да, да!

– Что там?

– Полиция Торонто, – ответила Мэри. – У них есть вещественные доказательства нападения на Кейсер. Полный комплект. – Она замолчала. – Может быть, они всё же поймают этого ублюдка.

Однако Понтер нахмурился:

– Принудитель Хоббс сомневался в этом.

– Я знаю, но… – Мэри вздохнула. – Нет, пожалуй, ты прав. – Она ещё немного помолчала. – Я не знаю, как смогу смотреть Кейсер в глаза.

Мэри не хотела поднимать тему возвращения домой – совершенно не хотела. Но увидеть Кейсер она могла, только вернувшись назад, и теперь эта тема словно повисла в воздухе между ними.

– Она простит тебя, – сказал Понтер. – Прощение – это христианская добродетель.

– Кейсер – не христианка, она мусульманка. – Мэри насупилась, злясь на себя за своё невежество. Как в исламе относятся к прощению? Но нет, нет. Это не имеет значения. Если бы ситуация была обратной, смогла бы Мэри простить Кейсер?

– Что мы будем делать? – спросила Мэри.

– С насильником? Всё, что можем, и когда только сможем.

– Нет-нет, я не про насильника. Я про завтра. Двое станут Одним.