Люди «А»

Торшин был физически крепким. Бойцы шутили, что Юру даже ущипнуть невозможно. Но физически крепких бойцов в «Альфе» хватало. Его любили и ценили за удачливость и понимание ситуации. Он понимал войну. Он всегда знал, как выполнить задание и сохранить жизнь. Себе и другим. Он брался за рискованные дела, но удача его хранила.

Сейчас он взялся за очень рискованное дело. К тому же не вполне своё.

Вертолёт с экипажем был сбит полгода назад. Его искали, но не слишком усердно. Шансов на то, что кто-то остался в живых, не было. Местность заминирована, по ней постоянно перемещались чеченские боевики. Никому не хотелось посылать людей в это осиное гнездо ради того, чтобы вывезти трупы.

При этом все прекрасно понимали, каково приходится родственникам погибших. Формально они числились пропавшими без вести. Их семьям не платили пособия. У них не было возможности сходить на могилу родного человека. От чьих-то отцов, сыновей, мужей не осталось даже доброй памяти.

Историю со сбитым вертолётом Торшин услышал от руководителя авиации ФСБ Гаврилова[24]. И вызвался помочь. Потому что понимал ситуацию. И ещё потому, что с авиацией нужно дружить.

Вертолёт — лучший друг спецназовца. Можно несколько дней топать зелёнкой по холмам и ущельям к месту выполнения задания, таща на горбу боекомплект, снаряжение и паёк.[25] Прийти, отсидеть пару дней в засаде — которая может оказаться холостой. И потопать восвояси на базу. А можно с ветерком и налегке метнуться на «восьмёрке»[26] под прикрытием летающей крепости, отработать по бандитам и вечером наслаждаться горячим ужином, а ночь провести на белых простынях. Своевременная эвакуация раненного с поля боя — вопрос жизни и смерти. При этом вертолётов вечно не хватает, у авиации всегда есть дела. И чтобы «вертушка» прилетела именно по твоему вызову — лучше иметь личные отношения с авиацией. Которые нужно строить заранее. И регулярно подтверждать делом.

Сразу после разговора Торшин пошёл в расположение своего подразделения. Объяснил личному составу проблему, выбрал пятнадцать добровольцев. Через полчаса вертолет поднялся в воздух, через час был на месте.

Юрий Николаевич не знал никого из погибших. Да и не мог знать, поскольку это был не «альфовский» спецназ. При этом он прекрасно знал: в районе крушения вертолета по-прежнему находились лагеря боевиков, и местность там очень плотно заминирована. В случае неудачи могли погибнуть все. Расчёт был на скорость, неожиданность и, конечно, везение.

Приблизившись к месту крушения, Торшин отдал вертолетчику приказ повиснуть над местностью. Садиться было опасно, можно было не успеть взлететь в случае атаки чеченцев. Вертолет завис. Бойцы Группы рассредоточились и занялись поисками.

А через час на зелёнку пал густой туман.

Торшин понял, что попал. Не было ни одного шанса забрать бойцов на борт. Вокруг мины, темнота, противник. Двадцать часов без единого движения и слова Николаич с подчинёнными пролежал в ожидании своего последнего боя. В готовности — если уж дойдёт до этого — вызвать огонь на себя.

Но и в этот раз повезло. Вернулись все. Тащили на себе останки вертолётчиков и фрагменты обшивки с номерными знаками как доказательство того, что люди погибли при исполнении воинского долга.

Честное имя пилотов было восстановлено. Тела их похоронили с почестями, а вдовы стали получать финансовую помощь.

За эту вылазку Торшина не наградили. Но и не наказали.

В других случаях бывало иначе.

1992, октябрь. Астрахань

Охранять Президента — та ещё ответственность.

В 92-м Россией правил Ельцин. Не тот, который через несколько лет превратится в посмешище, а Ельцин крепкий, энергичный и популярный.

Через год он расстреляет Белый Дом, через два — начнёт Первую Чеченскую. Через восемь — скажет по телевизору, что устал. Но тогда всего этого никто и вообразить-то не мог. Тогда Президент и его окружение боялись только одного — советского реванша. Ельцин ездил по стране, агитировал народ за гайдаровские реформы. Астраханская область считалась «красной». Нужно было дать решительный бой на территории противника.

Президент прибыл в Астрахань 30 октября. Возложил венок к могиле павшим, выступил перед народом, посетил городскую гимназию. Это была видимая часть визита.

Невидимая часть состояла из работы безопасников. Ельцина охраняли крайне тщательно.

«Альфе» поручили обследовать водолазами судно, на котором плыл Президент из Астрахани. Это называлось «передовая отработка». Ответственным назначили Торшина.

«Альфовцев» разместили в местном «Интуристе». В номерах спали по восемь человек. Ели в интуристовском ресторане, за счёт Администрации Президента. За «альфовцами» даже закрепили столик. Это было удобно и не хлопотно.

В тот день Торшин дежурил. Поэтому обедал последним — пока все ели, он присматривал за номерами. В номерах бывали горничные, уборщицы, которые могли заглянуть в какую-нибудь сумку и наткнуться на оружие.

Наконец, все разошлись, и он пошёл обедать. В спортивном костюме, под мышкой — кобура с «макаровым».