— Он с пленниками Таггарта — моими людьми, — пришла ответная мысль. — Как долго проживет кто-нибудь из них, если Таггарт все провернет, можно только догадываться.
Харлоу коротко рассказал об этом Ирре на ее родном языке и увидел, как на ее глаза навернулись слезы.
— Ради Бога, поторопитесь! — мысленно поторопил Дандональд.
Чувствуя себя очень странно, словно во сне, или пьяным, или в лёгком шоке, Харлоу развернул
Он в нескольких словах рассказал Кволеку и Гарсии все, что мог, и попросил Гарсию связаться по внутренней связи с командой. Он старался не смотреть на пылевой утес впереди. До него было ещё миллион миль пути, и он казался твердым, как базальт. Зеленые отблески далекого солнца окрашивали его края в ядовитые оттенки.
— Расслабься, — сказал Дандональд. — Он только грозно выглядит. Я проходил через него дюжину раз.
— Прекрасно, — сказал Харлоу, — но мы все еще связаны с нашими старыми плотскими сущностями, а вовсе не невосприимчивы к плавающим глыбам камня.
— Я проведу тебя, Харлоу. Не волнуйся.
Харлоу тут же заволновался.
Перед ними был черный неприступный утес. Харлоу инстинктивно поднял руку перед лицом, вздрогнув как при ударе. Но удара не последовало. Только внезапно стало темно, так же темно, как в чертогах Эребуса, и индикаторы на табло бешено запрыгали.
Кволек пробормотал:
— Это безумие. Мы просто решили, что видим и слышим…
— Заткнись, — прошептал Харлоу. — Я не слышу…
Он оглянулся. Его охватила паника. Сияние исчезло. Дандональд исчез. Дандональд? Откуда ему было знать, что это Дандональд, а не лживый незнакомец, один из старых Ворнов, посланный привести его к гибели? Он мог вечно блуждать в этой космической ночи, пока корабль не рассыплется и они не погибнут, и всё равно продолжат блуждать вечно…
— Задрать нос, — резко пришла мысль от Дандональда. — По крайней мере, на три градуса. Какого черта, Марк! Задирай! Сейчас же. Десять градусов на правый борт… забудь о градусах, продолжай поворачивать, пока я не скажу перестать. Хорошо. Теперь держи ровно — впереди еще что-то есть, но мы пройдем под этим. Спокойно…
Харлоу сделал всё, как ему было сказано, и вскоре увидел то, чего не замечал раньше — туманный блеск, который составлял странное новое существо Дандональда, тонкий, как нить, уходящий сквозь обшивку корабля. Харлоу стало стыдно.
Полная тьма продолжалась, но не была вечной. Ни разряжения, ни ослабления не было. Или, возможно, они прошли через пограничную область так быстро, что даже не заметили. Просто ещё секунду назад экраны были абсолютно черными, а в следующее мгновение зеленый солнечный свет больно ударил по глазам, и они вышли из облака, вернувшись в обширную, обнесенную темной стеной бухту Ворнов. Но их путешествие через тьму привело их к зеленой звезде и её планете с другой стороны.
До него дошла настойчивая мысль Дандональда:
— Таггарт ожидает, что вы пойдете за ним прямо через бухту, тем же путем, каким пришел он. Он держит свой корабль перед планетой, чтобы отслеживать ваше приближение.
— А между нами и его кораблем находится планета, маскирующая нас, — сказал Харлоу. — Если мы будем держать её между нами, то сможем тайно совершить посадку.
— Вот и все, Харлоу. Но тебе нужно поторопиться! Я проведу тебя и дальше.
И он принял. «
— Я пытаюсь посадить вас как можно ближе к Лурлууну, — сказал Дандональд. — Но эта планета вращается, Лурлуун движется к ждущему вас кораблю, и тебе нужно, чтобы кривизна планеты скрывала вас от него.
Корабль нырнул вниз, и теперь под ними простирались леса причудливого цвета, обширные пустыни зеленоватого песка, горы черных камней, испятнанных патиной цвета старой меди, — странный, неземной пейзаж под светом изумрудного солнца, которое садилось, по мере того как эта сторона планеты отворачивалась от него.
Перед ними поднялась низкая черная гряда, и Дандональд направил его к ней. «
— Все мертвы, — пришла мысль Дандональда. — Все больше и больше Ворнов отправлялось странствовать по звездам, и все меньше и меньше возвращалось обратно, пока постепенно здешняя раса не вымерла. И теперь почти никого из Ворнов не осталось даже в этой части галактики. Они ушли ещё дальше.
Мгновением позже он предупредил:
— Сажай его! По эту сторону хребта!