Люди греха и удерживающие

Как-то раз, будучи уже старшеклассником, я гостил во время зимних каникул у бабушки Натальи Ивановны в Ленинграде. На третий день моего лежания на диване с очередным томом «Детской энциклопедии» в руках (я читал все тома подряд с первой до последней страницы), она задала мне в лоб вполне уместный в данном случае вопрос. «Сашка, а ты кем в жизни стать хочешь – все книжки читаешь?» Бабушка Наташа была коммунисткой с дореволюционным стажем, работала заведующей кондитерской на 14-й линии Васильевского острова и любила в жизни ясность. Мне как раз только исполнилось шестнадцать лет. «Известное дело кем, бабушка, профессором!» – не раздумывая ответил я.

Образ жизни профессоров был мне знаком, потому что бабушка жила в коммунальной квартире на Васильевском острове и одну из комнат в ней занимал как раз профессор Ленинградского госуниверситета им. Андрея Жданова. Он был профессором в области геолого-минералогических наук, но на кухне обсуждал с Натальей Ивановной по большей части философские вопросы. Бабушка хотя и не имела даже полного среднего образования, была настоящей ленинградской интеллигенткой, очень начитанной, умела глубоко и правильно судить обо всех вещах на свете, разбиралась в музыке, театре, балете. Я иногда присутствовал во время этих философских диспутов на кухне и жадно впитывал то, что говорили взрослые. Постоянное чтение книг, работа над рукописями, широта кругозора, четкость суждений соседа-профессора мне очень импонировали, и я решил, что такая профессия как раз для меня.

Бабушка с уважением отнеслась к моему выбору будущей профессии, хотя и спросила: «А сможешь ли? Может, тебе какую-то более простую профессию освоить? Например, стать токарем высокого разряда? Они зарплату хорошую получают, и уважают их все». «Ясное дело, смогу бабушка!» – ответил я ей тогда.

Право на серьезные вопросы бабушка Наташа имела. Она пережила ленинградскую блокаду, работая в военном госпитале, потеряла на войне мужа, воспитала одна нескольких детей.

Помню, как бабушка возила меня с родной сестрой Татьяной, двоюродными сестрами Светой и Леной, да еще и с их подругами на юг отдыхать. Мы все от прибалтийского климата страдали зимой простудами, ангинами и гайморитами, так она везла нас на Черное море и проводила на нем с нами пару месяцев. Потом к нам приезжали родители, жили некоторое время вместе, тоже грелись на солнце и купались, а к осени развозили всех по домам. Только сейчас я понимаю, какой это героический поступок – присматривать за полудюжиной ребят, да еще в чужом месте.

Наверное, желание не ударить в грязь лицом перед любимой бабушкой и заставило меня стремиться получить высшее образование, а не пойти учиться на токаря высокого разряда.

Однако сразу после школы поступить в Ленинградский госуниверситет на выбранное мною отделение политическая экономия не удалось. Оказалось, что уровень подготовки в рядовой рижской школе не соответствовал требованиям, которые предъявлял один из ведущих советских вузов, и необходимого для поступления количества баллов я не набрал.

Начало трудовой биографии

Собор свв. Петра и Павла в Риге

Вернувшись в Ригу после неудачной попытки поступить с наскока в ведущий университет страны, я устроился на работу техником в вычислительный центр при НИИ, который занимался разработкой автоматизированных систем управления для гражданской авиации. Хорошо помню, что ученые в этом институте разработали среди прочего автоматизированную систему бронирования и продажи билетов, которая называлась «Сирена». Она успешно применялась в Аэрофлоте и в авиакомпаниях ряда социалистических стран, была не хуже, чем аналогичные системы, функционировавшие в то время на Западе.

Все операции, необходимые для работы «Сирены», велись на отечественных электронных вычислительных машинах «Минск-32», периферийное оборудование которых мне как раз и приходилось обслуживать – чистить, смазывать, заменять перегоревшие блоки, тестировать. Это по поводу технологического отставания СССР от Запада, о котором так любят сейчас говорить могильщики социализма.

После развала СССР жулику Борису Березовскому удалось попасть в руководство Аэрофлота. Он не только украл всю валютную выручку этой крупнейшей в мире авиакомпании за несколько лет, но и заставил исполнительных директоров сменить систему «Сирена» на ее американский аналог. Наверняка за взятку от американских проектировщиков, а то и от самого Госдепа, который активно лоббировал Бориса Абрамовича в московских коридорах власти.