Люди грозных лет

И артиллеристы заспорили, из какого положения, как и куда лучше бить фашистские танки.

— Пойдемте, — прошептал Чернояров, — не будем мешать.

— А здорово действуют на людей эти листовки, — сказал Бочаров, желая проверить отношение Черноярова к Лесовых.

— Очень здорово, — без тени пренебрежения ответил Чернояров, — надо Лесовых еще пару писарей выделить.

Далеко впереди, где проходила линия фронта, глухо загудело, и этот гул тревожным эхом прокатился по размокшим полям.

— Началось! — воскликнул Чернояров и вприпрыжку побежал на свой командный пункт.

Бочаров окинул взглядом Двугорбую высоту, бледно синеющую на севере рощу, шоссе с вереницей повозок и мысленно представил, что будет здесь через два, ну, самое большее через четыре-пять часов. Он вышел вперед, где саперы заканчивали расстановку мин, и, придирчиво осматривая высоту, пытался издали найти свежие окопы и не нашел их. Только среди, казалось, нетронутой зелени темными пятнами выделялись старые, ранее подготовленные, но сейчас никем не занятые окопы.

Бочаров прошел перед всей высотой и вернулся на командный пункт. Чернояров снова беспрерывно звонил в штаб полка и, поговорив, каждый раз неизменно сообщал:

— Держатся наши, немцы жмут, а наши держатся.

— К нам зенитчики едут, — вбежав на наблюдательный пункт, радостно выкрикнул Привезенцев. — Вот майор прибыл, — пропустил он вперед высокого майора лет двадцати пяти.

— Начальник штаба зенитно-артиллерийского полка. — представился зенитчик. — Нашему полку приказано прикрыть Двугорбую высоту. Разрешите согласовать места огневых позиций.

— Где ваш полк? — спросил Чернояров.

— Прикрывал войска на переднем крае, а сейчас переходит сюда, на высоту.

Разговор прервал телефонный звонок.

— Вот и началось, — положив трубку, сказал Чернояров, — прорвались немцы. Разрезали полк. К нам движется более тридцати танков. Располагайтесь на обратных скатах высоты, — обернулся он к зенитчику, — и самое главное — будьте готовы к борьбе с танками.

По шоссе уже вскачь неслись оставшиеся повозки. Отчаянно нахлестывая лошадей, ездовые тревожно смотрели назад, видимо зная, что фашистские танки прорвались и вот-вот выскочат на эту дорогу. Обгоняя и прижимая к кюветам повозки, на полной скорости колонной пронеслись автомобили с зенитными пушками на прицепах. За ними проехало еще несколько автомобилей, и дорога опустела. Бой впереди словно раскололся на две части: одна часть ушла к югу, продолжая гудеть несмолкающей канонадой, другая отклонилась на север, где лопались отдельные взрывы и отчаянно строчили пулеметы. Только на шоссе и прилегающей к нему равнине было тихо и пусто. Это безмолвие и пустота для людей на Двугорбой высоте были страшнее боя. Многим казалось, что враг не будет наступать прямо на высоту, а сторонами обойдет ее, отрежет от всех, окружит и уничтожит.

Бочаров в бинокль осматривал местность и ничего, кроме волнистой, густой ржи и широкого поля зацветавшего картофеля, не видел. А бой справа и слева все приближался и нарастал. Теперь уже отчетливо слышались отдельные выстрелы, взрывы гранат, дробный перестук автоматов. Нетерпение людей на высоте достигло предела. Даже зенитчики, наспех соорудив окопы, все чаще и чаще смотрели вперед, ожидая теперь не воздушного, а наземного противника.

Немцы появились совсем не так, как их ожидали. Вместо обычной разведки и передовых частей вынырнули вдруг из лощины четыре танковые колонны километрах в двух от Двугорбой высоты. Одна шла по шоссе, одна — левее и две — правее шоссе. Танки шли, как на марше, на полной скорости, с открытыми люками башен. Видимо, немцы решили, что впереди пустое пространство и двигаться можно беспрепятственно. В каждой колонне было по пятнадцать-двадцать танков. За ними ползли бронетранспортеры, а по шоссе вытянулась длинная колонна грузовиков с пехотой.

— Надо подпустить вплотную и тогда ударить, — сдерживая нетерпеливую дрожь, сказал Бочаров.

— Точно! — подхватил Чернояров. — По дальним машинам — гаубицами, по передним — батальонными минометами, по середине — полковыми.

Танки шли на большой скорости, но защитникам высоты казалось, что они движутся страшно медленно и сейчас обнаружат, что высота обороняется, развернутся и широким фронтом начнут атаку.

— Скорее, скорее, — отдав все распоряжения, вслух торопил немцев Чернояров, — скорее к минным полям…

И колонны, словно вняв мольбам комбата, не снижая скорости, мчались прямо на минные поля.

— Передать всем: приготовиться! — крикнул телефонистам Чернояров.

Но это предупреждение было напрасным. Все люди и так в напряжении стояли на своих местах и, как сигнала, ждали первых взрывов противотанковых мин. Фашистские танки были видны теперь настолько отчетливо, что не только солдаты на переднем крае, но и все находившиеся в глубине обороны хорошо различали намалеванных на броне тигров, львов, собак, кошек — всю ту мистическую мишуру, к которой были так привержены немцы.