Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

— Ну ты и мразь. Все-таки пырнул меня.

— Разве ж я мог поступить иначе, если ты меня насквозь проткнул? — сказал еле-еле Вельзи, из-за крови во рту он не мог говорить, глаза его закрывались, но он изо всех сил держался. — И зачем ты это всё затеял? Синие плащи… Желание…

— Решил, что было бы неплохо иметь не только темную магию, но и светлую.

Вельзи усмехнулся. Кровь хлынула изо рта сильнее. Он дрожал.

— Ты всегда был сентиментальным. И психом. Помнишь, как ты не мог сломать тот жестяной щит? Ты прыгал, на кол его поставил. Смешно было.

Хаокин улыбнулся.

— Зато ты у нас вся из себя галантность. Вперемежку с нарциссизмом, расизмом и сексизмом. «Я не буду слушать эту женщину! С какой стати ей доверили преподавание? Пусть лучше меня отчислят».

— Дело не в женщинах, а в этой училке конкретно. — Вельзи рассмеялся, и смех перешел в страшный кашель, колдун не мог выхаркать кровь. Хаокин сморщился. — Она тупая. Я не против женщин. Например, твоя… Ариетта? Она нечто.

— Нечто…

— Друзья делят всё? — проговорил Вельзи со странной улыбкой на лице. — А у тебя ведь есть сила, которая переносит раны с одного человека на другого. Жаль, что ни я, ни ты ни за что не возьмем чужие раны на себя.

— Видимо, придется умирать обоим.

У Хаокина закружилась голова. Он увидел силуэт сестры, подбегающий к нему.

— Друзья делят всё, — повторил Хаокин фразу Вельзи. — Забавно, у меня не было друга роднее, чем ты. Как же так получилось, что нам настолько хотелось убить друг друга? Наверное, характер. По-другому кончиться и не могло. — Хаокин с грустью посмотрел на Вельзи. Товарищ уже не двигался. У Хаокина образовался большой ком в горле. Парень сделал вздох от самого живота, чтобы не заплакать.

А над телом Вельзи уже стояла темная старуха, светя желтыми глазами.

— Теперь ты можешь делать выбор, — сказала она.

В этот момент к Хаокину подбежала сестра. Он вздрогнул. Элеон уже рыдала и что-то причитала, но парень не мог понять ее слов. Он был уже будто не здесь.

— Нет, нет… — прошептала она. — Ты же не умрешь, да?

— Прости…

Распухшие глаза, красный нос. Люди не красивы, когда плачут. Всё лицо замазано слезами, из носа текут сопли. Смешное зрелище.

— Где Ария? — спросил Хаокин. — Я ее оставил на той поляне…

— Наверное, еще там.

— Помоги мне, прошу, к ней дойти. Я должен к ней дойти.

— Ты ранен, — дрожащим голосом произнесла Элеон, глядя на то, как быстро он истекает кровью, — не дойдешь…

— Прошу. Она там одна, и мы умираем, и она там одна! Я должен ей сказать… Она не должна быть одна, Господи. — У него перехватило дыхание. — Я ее люблю.

Элеон прикрыла рот рукой. Потом помогла брату встать, и они пошли. Голова его болталась на шее, как игрушечная. Он был мокрый от крови и грязи.

— Так не должно быть. Почему ты умираешь? Это нечестно. Сначала родители, а потом ты. Я не могу тебя потерять, прошу. Я не справлюсь одна. Неужели нет никакого способа?

— Все умирают. И я. И ты когда-нибудь. И ты справишься, правда.

— Нет. Я не смогу. Я ничтожна! Я чудовище! И я не знаю, как мне жить дальше.

— Это не правда. Ты не такая. Ты намного лучше меня, Элеон. Ты сильнее меня. И что бы кто ни говорил, ты им не верь, ты не чудовище, Элеон, ты ангел. Только не жертвуй, пожалуйста, своей душой. Только не делай это, как я, и всё будет хорошо. Пожалуйста…

Смерть медленно шла за ними, ожидая своей минуты. Цвет планеты снова поменялся. Мир покрылся белой пеленой.

Ариадна не сразу почувствовала, что Хаокина ранили. Только внезапно увидела у себя на животе кровь. Ночь под полной луной, Лазоревый лес. И старуха в черном скрывалась за деревьями. «Хаокин», — прошептала Ариадна дрожащими губами и встала. Она медленно побрела в ту сторону, куда он ушел, а смерть всё нагоняла ее.

— Нужно успеть. Успеть, — всё повторял парень тихо-тихо, затем начал бормотать что-то про себя, и Элеон не разбирала слов.

Увидев силуэт Ариадны, Хаокин вырвался от сестры. Ариадна тоже ускорила шаг. Она бросилась к нему, чуть не уронив. Они вцепились друг в друга крепко-крепко, будто это может остановить смерть. А две смерти, что следовали за ними, соединились в одну.

Юноша и девушка стояли там, оба грязные, все в крови и слезах — бледные копии самих себя.

— Мы умрем, да? — спросила Ариадна.

— Нет, — ответил Хаокин и улыбнулся.

На мгновение Ариадну успокоила эта улыбка. А затем девушка увидела, как зеленые глаза Хаокина застыли на ней и что в них — прощание.

Хаокин поцеловал девушку в окровавленные губы, сплел свою руку с ее рукой и вложил в нее что-то холодное.

Какая-то черно-красная вспышка. Ариадна почувствовала, как раны ее словно вышли из тела, их больше нет. Она здорова — смерть отпустила от нее, медленно отойдя в сторону. Хаокин чуть отодвинулся назад.

— Ты исцелил меня, — недоумевающе произнесла Ариадна.