Люди и чудовища (СИ)

Братья вскочили на ноги, Пратас выхватил из ножен меч, в руках Истена блеснули жала. Младший из братьев даже успел их метнуть — недалеко. Лезвия увязли в Тенях и беззвучно упали в траву. А Тени обвились вокруг шеи каждого из братьев, вокруг их запястьев, и обрели материальность. Вот Тень на правой руке Пратаса сжалась чуть сильнее — и меч выпал из ладони воина. Теневой ошейник на Истене затянулся — и еще четыре жала, которые он успел достать, тоже потерялись в траве, пока человек пытался ослабить ошейник, чтобы вдохнуть.

— Успокоились? — спросил Арон спустя минуту. — Вот и хорошо. Убивать вас я не убью — если не будете нарываться. Оставлю у Вольных вместе с Бракасом, а там уже решайте, в Кашиму вам дорога или в другое место.

Истен бросил на него один короткий взгляд, глаза молодого воина полыхнули ненавистью. Бросил взгляд и тут же торопливо опустил голову. Пратас тем временем молча поднял меч, убрал в ножны, потом сел к потухшему костру, поворошил веткой поседевшие угли, ища живые огоньки. Ни на мага, ни на Истена Пратас подчеркнуло не смотрел.

Умирать братья не хотели.

Наступила тишина. Такая спокойная. Такая мирная.

Такая фальшивая.

*****

— Холодает, — Венд с завистью посмотрел на Ресана, который, казалось, холода вообще не замечал. А вот у Венда ужасно мерз нос. Очень неприятно и даже как-то несолидно. Потом нос, конечно, привыкнет, но первые дни холодов он всегда леденел сосулькой. Даже трогать было боязно: вдруг растает и отвалится.

— Да, — рассеянно согласился юноша, не глядя на Венда, — холодает… Сегодня вечером придет первая буря.

— Сегодня? — только и смог повторить Венд. Остальные мысли из головы вылетели.

— Нужно найти укрытие, — Ресан остановил коня и осторожно снял с шеи цепочку с амулетом — стеклянным шаром, внутри которого плавал серый туман. Потер, потом встряхнул. Туман на мгновение разошелся, показав нечто, напомнившее миниатюрную версию замковых развалин, отчего-то абсолютно белых. Тут — крепостная стена, наполовину обвалившаяся, тут — проем в том месте, где стояли ворота, а тут… Досмотреть не удалось — туман вернулся на место.

— Дед предусмотрел, что зимние бури могут застать нас в пути. Дал вот…

— Что это за развалины?

— На них древняя защита. В Степи много мест с защитой, и амулет всегда показывает ближайшее. Не знаю только, успеем ли добраться.

Успеем ли? Венд поднял голову, глядя в небо, покрытое серой пеленой. С рассвета ни прорехи голубого неба, ни луча солнца.

— Ты видел зимнюю бурю раньше?

— Да, — Ресан тоже посмотрел на небо и поежился. — Но тогда я был в хранимом месте.

Они ехали.

Небо темнело.

Холод становился все более пронзительным, тишина — оглушающей. И Венд уже не мог понять, как давно они едут, день сейчас, вечер, или и вовсе — ночь, такая же темно-серая, как и день. Бывают ли на юге такие серые северные ночи?

— Я не могу понять, день сейчас или ночь, — сказал Ресан, будто озвучивая мысли Венда. И добавил дрогнувшим голосом: — Это один из признаков — когда теряется чувство времени. Сейчас… сейчас начнется.

Разрушая тишину, задул западный ветер. Пригибая траву. Напевая. Посвистывая. Плача. Проклиная. Смеясь…

— Что это? — силясь перекричать ветер, Венд наклонился к Ресану.

— Духи предков! — крикнул тот в ответ. — Они приходят первыми!

Венд уже не только слышал их, но и видел — сотни, тысячи призраков, надвигающихся с запада. Кто-то верхом, на конях призрачных, но способных приминать траву. Кто-то — человеко-птицами, с крыльями, растущими из плеч.

Духи приближались куда быстрее, чем любое войско живых, и Венд уже мог разглядеть их лица — широкоскулые лица кочевников, мужские и женские. Мог разглядеть их глаза, одинаково горящие гневом и торжеством.

Вот сейчас — сомнут, втопчут в землю, проткнут для верности призрачным оружием. Отчего-то у Венда не возникло даже доли сомнения: и копья, и мечи в руках духов способны убивать живых.

Вот сейчас…

Войско призраков достигло их — и потекло мимо, огибая двух оцепеневших чужаков. Пылающие потусторонним огнем глаза скользили по живым равнодушно, человеко-птицы проносились над головой, порой роняя призрачные перья. Одно такое перо упало Венду на предплечье — словно острой бритвой пропороло рукав куртки — и воткнулось в землю, когда Венд торопливо встряхнул рукой. Воткнулось и исчезло.

А потом их заметили.

От армии призраков отделилось несколько всадников и направилось к ним. Трое мужчин и женщина. Первый мужчина — с разрубленной до переносицы головой, второй — с развороченными ребрами, сквозь которые виднелся комок мертвого сердца, третий — с распоротым животом, откуда выпадали кишки… Менее всего пострадала внешность женщины — у нее просто не было правого глаза. Оттуда, где ему полагалось быть, смотрела клубящаяся чернота.

Ресан соскочил с коня, шагнул призраками навстречу, поклонился. В лице юноши не было ни кровинки, только страх и желание развернуться и сбежать. Но Ресан держался.

Четверка призраков остановилась, и, словно невидимый маг поставил полог неслышимости, ветер стих, принеся тишину — такую же мертвую, как и войско, текущее мимо.