Люди и чудовища (СИ)

Венд посмотрел на свои пальцы, на тыльные стороны ладоней, покрытые красными вспухшими полосами.

— На лицо я такой же красавец?

— Да.

— А ты… — Венд всмотрелся в лицо юноши, — на тебе нет следов яда.

Тот неопределенно пожал плечами:

— Немного жгло поначалу, потом прошло.

«Как у настоящего кочевника», — хотел сказать Венд, но не сказал. Наверное оттого, что эта самая мысль уже читалась в глазах Ресана и счастливым его не делала.

— Не помню, как оказался здесь, — сказал Венд, меняя тему. — Мне казалось, я потерял сознание еще там, снаружи. Как у тебя хватило сил затащить меня…

— Ты не потерял сознание, — кратко ответил Ресан, — сам сюда дошел, на своих ногах. Яд вызывает провалы в памяти. И еще — тебе скоро начнет чудиться.

— Что — чудиться?

Ресан пожал плечами.

— Люди, звери, боги… Откуда мне знать? Всем чудится разное.

— Может я тогда отдам тебе оружие? А то мало ли…

Юноша покачал головой:

— Одновременно с видениями приходит оцепенение. Лучше устройся поудобнее, потому что если свалишься здесь, я тебя с места не сдвину.

Венд вернулся за попоной, бросил ее на пол ближе к огню и улегся на спину. Потом вскинулся:

— А наши кони..?

— Я их устроил в соседнем зале, — ответил Ресан, задумчиво глядя в пламя. Венд приподнялся на локте, рассматривая юношу. Что-то в его внешности вдруг показалось неправильным. Волосы. Не привычно темно-русые, а светлые, сейчас в неверном свете отливающие золотом.

— Похоже, начались обещанные видения, — сказал Венд. Ресан молча повернулся к нему. Нет, не Ресан. То есть лицо-то осталось Ресана, а вот тело стало определенно женским, со всеми округлостями в нужных местах. Весьма щедрыми округлостями.

Венд зажмурился, надеясь, что, когда откроет глаза, все вернется в норму, но вместо того стало хуже — теперь и одежда на Ресане превратилась в женскую, в платье из тех, что носят богатые тэры. В ушах закачались драгоценные серьги, на шее обнаружилось ожерелье. Из общей картины выбивался только узкий кожаный пояс, изрядно потертый. Поверх роскошного платья он смотрелся дико.

Ресан встал, поднял с пола меч в богато украшенных ножнах — откуда взялся меч Венд не понял — и прицепил к поясу.

Подобрав одной рукой полы платья, другой придерживая оружие, Ресан шагнул в очаг. Пламя взметнулось, охватывая его фигуру, а когда опало, вместо юноши Венд увидел шамана. Шамана старого, незнакомого, но определенно очень именитого — судя по количеству черепов цуэго, нашитых на его одежде. Нижние челюсти у черепов были убраны, а клыки верхних челюстей покрыты белой краской.

Шаман выступил из очага, не обращая внимания на тянущиеся следом языки пламени, нахмурился, глядя на Венда, и велел:

— Встань.

Неведомая сила буквально взметнула Венда на ноги.

Шаман осмотрел его с ног до головы и покачал головой:

— Линии стерты, дух не слышит.

Вернулся в очаг и исчез. А из темноты, с противоположной от очага стороны, выступил Тибор — то есть Арон — одетый в традиционное одеяние главы Светлого Совета и держащий в руке жезл в полтора локтя длиной. Жезл был черным, с навершием в форме черепа.

— Не заезжай в племя тууров, — с этими словами маг ткнул Венда жезлом под ребра. — Понял? И никому не говори, что я жив, особенно Мэа-таэлю.

— Понял, — Венд потер ушибленное место, — можно было и не бить.

— Нельзя, — возразил маг. — Раз я привиделся тебе именно с этой штукой, — он потряс жезлом, — то должен ее как-то использовать. Кстати, что это такое?

Венд растерялся:

— Что-то темно-магическое. Наверно.

— Да? — Арон скептически посмотрел на жезл, крутанул в руке. — Не похоже… И нарядил ты меня непонятно во что. Я разве Светлый?

— Я не специально.

— Ладно, прощаю, — сказал маг великодушно и уселся на пол, положив жезл на колени. — Подожду следующих видений вместе с тобой, а то ведь сам не догадаешься спросить их ни о чем полезном.

— А ты сам… — обратился Венд к Арону. — Может быть…

— Я сказал тебе все, что собирался, — перебил его маг. — Сейчас садись и молчи. Если слушать внимательно, духи Степи расскажут немало интересного.

*****

Ресан смотрел, как Венд вытянулся на лежанке. Потом, почти сразу, его лицо приобрело то самое, одновременно расслабленное и тревожное выражение, которое юноше уже доводилось видеть раньше, на совсем других лицах.

— Ты не сказал ему, что он может не очнуться, — на языке тууров произнес детский голос за спиной Ресана.

Юноша не обернулся. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кто говорит.

— Человеку, идущему в мир видений, ни к чему лишние заботы.

— Поэтому ты промолчал и про меня?

— Да.

Из темноты вышел ребенок — девочка лет десяти, черноволосая и черноглазая, со смуглым то ли от природы, то ли от загара лицом. За ее спиной висел лук — небольшой, как раз на детскую руку — и колчан со стрелами. На поясе — два длинных охотничьих ножа.

Девочка слегка наклонилась, рассматривая лежащего человека.

— Чужаки не переносят яд бури. Даже если очнется, будет слаб как младенец. Только вот он не очнется.

— Почему? — спросил Ресан резко.

Девочка пожала плечами: