Люди и нелюди

Расправившись со своей долей во мгновение ока, приободрившиеся дети вернулись было к Уалле, но та уже доедала зубоскала и, преисполнившись каких-то новых чувств, дошла до того, что кинула подруге Кхи целую голову с шеей. Ее старшие дети тут же схватили добычу и стали вырывать друг у друга. Третьей самке, Мо, у которой пропало молоко кормить едва вставшего на ножки малыша и второго ребенка, постарше, достался хвост и часть крестца. Остальные — подростки — следили за малышами с завистью, но едва сын вожака Хыха попытался вмешаться, как старая Во тут же дала ему затрещину и зарычала. Он и вожак Хых с двух сторон насели на самку, крича и ругаясь, остальные подхватили крики, и шум в стаде не смолкал еще долго после того, как останки зубоскала были съедены почти целиком — уцелели только самый кончик обмусоленного хвоста, пальцы с когтями и обглоданный череп, вылизанный дочиста.

Обычно днем стадо спало, пережидая время Злого Глаза. Лишь малыши, которым все было нипочем, рисковали высовывать любопытные носы из гнезда, и то, боясь гнева старших, не уходили далеко. Но в этот раз никто не мог сомкнуть глаз. Голод все сильнее давал о себе знать. После того, как был съеден зубоскал, охотникам удалось поймать лишь нескольких ползунов и одного прыгуна. Самки и детеныши без устали переворачивали каждый камень, лезли пальцами в каждую щель. Пробовали разламывать твердые, как камень, гнезда крылатых ползунов и выковыривать оттуда их мягкие тельца, камнями и палками рыли землю, но, несмотря на то, что прошли дожди — и очередной ливень опять зарядил на половину ночи — мало, что удалось добыть.

Бредя все дальше и дальше, они несколько раз видели вдалеке стада броненосцев — животные сбивались большими группами. Тут были броненосцы нескольких видов — от самых крупных, полосатых, до более мелких, серых и бурых. Будь стадо побольше, не уведи Мрачный больше половины охотников, можно было устроить облаву. Но сейчас, когда их осталось так мало, нечего было и думать об этом. Маленькое стадо ждали тяжелые времена.

Буш не думал об этом. Он просто знал, что должен накормить Уаллу. И сейчас, когда стадо остановилось для дневки, не спешил прятаться в укрытие. Пусть Злой Глаз сверкает над головой — он должен пренебречь страхом и пойти на поиски пищи. Уалла голодает. Ее растущий живот требует пищи. И он, Буш, должен эту пищу ей достать.

Именно поэтому он в конце концов выбрался из наскоро сооруженного гнезда. Хотя бы в этом им повезло — они наткнулись на низинку, где, наверное, было заросшее озерцо. Перед самым сезоном дождей оно пересохло, но сейчас, когда каждую ночь с неба лилась вода, вскоре там, где сейчас была только потрескавшаяся корка ила, вот-вот появится вода. Там уже была грязь, в которой чавкали и вязли ноги. Среди грязи можно было отыскать плавунцов — крупных двоякодышащих рыб, которые в сухой сезон одевались слизистым коконом. Намокнув от воды, кокон размягчался, выпуская плавунца наружу. Охотники уже нашли три штуки, но, чтобы насытить стадо, этого было мало. Надо, чтобы каждый в стаде получил по одному плавунцу, а некоторые — по два.

Берега озерка густо поросли тростником, и из этого тростника самки и соорудили что-то вроде гнезда. Правда, высохшие стебли давали слабую защиту от Злого Глаза, но лучше так, чем никак. Заодно они смогли пожевать и корни тростника — тоже какая-никакая, а пища для пустых желудков. Правда, корни были какими-то водянистыми и безвкусными, но зато в животах не так бурчало.

Что до Буша, то он давно уже сомневался в опасности, которую таил Злой Глаз, и подчинялся обычаю скорее по привычке. Несколько раз он уже выходил под его свет — то исследуя окрестности, пока никто не мешает, то пробуя восстановить свои силы после ранения. Инстинкт подсказывал ему, что, раз днем все животные спят, к спящему легче подкрасться. А он уже как-то раз смог в одиночку обеспечить стадо мясом. Подробности стерлись из памяти, осталась лишь уверенность, что то, что удалось один раз, может получиться и снова. Для этого достаточно только выйти на свет, не испугавшись Злого Глаза.

Вожак Хых, который сидел с краю гнезда — голод никому не давал сомкнуть глаз — поднял голову, когда мимо прополз молодой охотник:

— У-бу-гугу?

— У. У-ху, ху! — Буш указал вдаль.

— Ы-ы, — протянул вожак Хых.

— А-ы! А-ы, ы! — клацнул зубами Буш, пытаясь жестами показать то, что не мог выразить звуками.

Кажется, вожак Хых его понял. Он выполз из гнезда, выпрямляясь и глядя вдаль. Уже рассвело достаточно, чтобы увидеть равнину, встающую на горизонте рощу и торчащие там и сям каменные гнезда крылатых ползунов. Там, где были деревья, можно найти пищу. Но дойдет туда стадо хорошо, если на следующую ночь — все устали, а малыши еле передвигали ноги. Да и старая Бу кашляла так, что не давала спать и непрерывно харкала мокротой. Горькие травы, которые ей подсовывали все, ничуть не помогали. То ли травы были не те, то ли болезнь зашла слишком далеко.

— У-бу. Ху!