Люди и нелюди

Это были последние звуки, которые издал Буш, после чего решительно зашагал через равнину, двумя руками прижимая к себе копье.

— У-ук! Ум! — долетел до него крик вожака Хыха.

Буш еще услышал, как, заметив его уход, заворочалась и захныкала Уалла, как забормотали, кинувшись к ней, остальные самки, но не обернулся. Он уходил на разведку.

Сначала все шло хорошо, но потом его настиг страх. Страх заставлял молодого охотника все ниже и ниже пригибать голову, сутулиться и почти становиться на четвереньки. Прежде высокая, по пояс, трава засохла и наклонялась к земле, а местами уже легла совсем. Пройдет время прежде, чем сквозь ее войлок пробьется новая, молодая зелень. Она уже кое-где наклевывалась — там, где высохшие травы раньше остальных просыпали семена. Но пока она еще не покрывала равнину целиком и укрыться в ней мог разве что прыгун, и то, пока сидит, сжавшись в комочек.

Налетавший ветерок доносил запахи недавнего дождя, земли, молодой травы. И когда к нему в очередной раз примешалась странная незнакомая вонь, Буш даже застыл, разинув рот и вытаращив глаза. Ему понадобилось время, чтобы сообразить — нечто подобное он уже чуял и прежде. Но когда? Память подводила, инстинкты молчали.

Пригнувшись, Буш перебежками, то и дело падая в сухую траву, устремился в ту сторону. Любопытство и тревога гнали его на запах. Что там прячется? Опасно оно или нет? А может, это добыча? Молодой охотник знал, что нельзя пренебрегать ничем. Все новое надо исследовать и решить, опасно оно или нет. За его спиной оставалось стадо. И Уалла с ее большим животом.

А потом к запахам стали примешиваться звуки. И, различив наконец их, а также заметив за кустами какое-то движение, Буш удивился так, что даже застыл. Он уже сталкивался с этими существами. Это были двуноги!

Буша аж всего затрясло. Заболело, словно только того и ожидало, укушенное когда-то плечо. Заныл шрам на бедре. Но заодно заурчал и желудок. Молодой охотник вспомнил, как сладко было мясо тех двуногов, которых он убил. Он тогда был героем в стаде, вожак Хых смотрел на него особенно, а Уалла… Уалла именно тогда стала его подругой. Если бы не те двуноги, которых он убил, ничего этого не было бы.

Мясо.

Двуноги были прежде всего мясом. И мясом, которое добыть оказалось довольно легко. Двуноги не имели ни когтей, ни клыков, ни рогов, ни прочных панцирей. Правда, возле них всегда летали эти крохотные кусаки, одно из которых больно ужалило Буша в плечо, а второе процарапало бедро. Но это было не у всех двуногов. И тех, с кусаками, охотники тоже победили, хотя и не обошлось без жертв. Некоторые кусаки жалили так сильно и больно, что от их укусов несколько охотников умерли.

Бушу не хотелось умирать. Но ему хотелось есть. И он пополз ближе, стараясь держаться поближе к куртинам высокой травы. Инстинкт подсказывал ему, что двуноги — легкая добыча. Как раз то, что нужно его стаду.

— Здесь!

В голосе Патрика Словиша слышалось удивление. Эхолот действительно показал, что тут, среди камней, на глубине в каких-то полметра, есть костные останки существа, чей череп и скелет весьма и весьма напоминает человека. Ну, или крупную обезьяну, если скептикам так угодно. Во всяком случае, на экране эхолота виднелся череп с характерной формой черепной коробки, грудная клетка, длинные кости конечностей и что-то вроде разломанного на части таза.

Грета Борн посмотрела на Нату со странным выражением лица. Антрополог постаралась скрыть свои чувства. Как-никак, ей пришлось выдержать упорную борьбу не только с этими двумя, но и с капитаном Тимменсом, который непременно хотел знать, по какой причине экспедиция задерживается? У них план, график и выбиваться из графика, мягко говоря, чревато. Но Ната сумела настоять на своем, получив-таки разрешение отклониться в сторону от очерченной сначала зоны поисков.

— Только на трое суток, — резюмировал капитан. — И под вашу личную ответственность. Надеюсь, ваш вояж себя оправдает.

— Я тоже на это надеюсь, капитан, — кивнула Ната.