Люди и положения (сборник)

Драматические произведения

Этот свет

Картина третья

Подвал дома номер двадцать дробь тринадцать по Нижнему Краснокладбищенскому, обращенный в бомбоубежище. Горы стружек вокруг нар и перегородки из свежего леса. Сидящие и спящие на нарах и на полу. Затихающий и усиливающийся гомон за перегородкой. В промежутках храп и взрывы смеха. Постаныванье раненого Никольского .

Ф у ф л ы г и н. В семь часов объявили, что я свободен, и велели взять вещи. Я пошел к себе на Старые Лешаки. [Доро́гой попал в воздушную тревогу – и вот застрял тут на целый месяц.]

В е л ь я м и н о в (заикаясь) . За что вы сидели?

Ф у ф л ы г и н (с гордостью). У нас было семьдесят человек в камере, и среди них ни одного преступника.

Вельяминов

отходит закурить к другой группе.

П т и ц ы н а (на нарах, приподнимаясь на локте) . Который час?

М у х о м о р о в а (с других нар ). Три.

П т и ц ы н а (зевая) . Разгалделись. Нельзя без гвалта.

С е с т р а   Р о ж д е с т в е н с к а я (за перегородку) . В самом деле, потише, товарищи. Раненые.

Внезапная тишина.

Щ у к а р е в (мурлычет, копаясь в мусоре, что-то подбирая с полу и отбрасывая) .

Курочка-цесарочка да без петушка,

Не заглядывайся, барыня, на меня на ямщика,

Не заглядывайся…

Тьфу, проваленная. Доски обрезок. Я думал, какой сувенер.

Не заглядывайся, курочка, китайский кахихин,

На кушак малиновый, на синий казакин.

В е л ь я м и н о в (заикаясь) . Что, отец, делаешь? Щ у к а р е в. Общеполезным советским делом, батюшка, занимаюсь. Коммунальну блоху пасу, колхозной крапиве косу заплетаю. (Продолжает копаться палкой в мусоре. Напевает.)

Курочка-цесарочка, балкончик расписной.

(Нагибается, что-то подбирает и отшвыривает.) Ах ты, нечистая сила. Ну что ты скажешь. Опять обмишулился.

В е л ь я м и н о в (заикаясь). Ай что потерял?

Щ у к а р е в. Тут добра прятаного, – Бебельса этого можно бы купить со всеми хвастиками. Ты у Зачатьи служил, словно не запинался. Давно ли язык сломал, отец распоп?

В е л ь я м и н о в (заикаясь) . А ты меня узнал?

Щ у к а р е в. Проповеди твои я слушал, обедни стоял.

В е л ь я м и н о в (заикаясь)

. Это у меня детское. А тогда я молод был, женат, удачлив и выздоровел. А потом жена умерла, книгу я заветную писал, не дописал, вас, прихожан, разлюбил, сан с себя сложил. А потом пошел в ссылку. И вот… ( в затянувшемся приступе долго не может выговорить ) оно вернулось.

Щ у к а р е в. Так. Стало быть, такая возвратная немочь. Так, так.

Вельяминов отходит к Гордону , читающему в стороне. К мужу подходит Щукариха .

Щ у к а р и х а. Квартера настежь, кто хочет, входи, что хочешь, забирай. На кухне чисто какой клуб. Полно чужих, с вокзалу и с улицы. Так и шныряют, так и шныряют с чердака и на чердак. А если что скажешь, он тебе: я пожарный охотник, я за вас, может, жисть положу. А этот у них главный коновод.

К Гордону и Вельяминову быстро в большом оживлении подходит Дудоров . Он в одной жилетке.