Люди и положения (сборник)

Сыропуст на носу. Покаянные настроения. Такая картина. Надо молиться: покаяние отверзи ми двери, жизнедавче, то бишь, милостиве помилуй мя падшего. Но я исправлюсь, такая картина, я исправлюсь через день с месяцем без двух годов. Ха-ха-ха.

С а ш а. Слышите ли вы только, что вы несете? Как вам в самом деле не стыдно такую нисенитницу плесть.

К о р т о м с к и й. Ветхопещерников Александр, вон! Ветхопещерников, молчать. Просветитель юношества! Другой, такая картина, утром глаза продрал, первое слово: «Каку нас нынче на дворе, унялся ли буран? Мне, такая картина, на завтрак два яйца всмятку». А Евстигней Кортомский только проснулся, первое слово: «Тра-ля-ля-ля-ля-та-та. (Напевает первый такт моцартовской фантазии.) О Мозар, о Буальдьё, о божественное искусство!» Кругом все в голос: «Великий князь, великий князь». Ну я, естественное дело, почистился, нарядился. А на поверку вместо великого князя, куда ни повернись, такая картина, везде Ветхопещерников Сашка торчит, всем глаза мозолит.

С а ш а. Вы бы лучше на ваших пестунах старичках не ездили, ими не помыкали. Они вас выходили. Мы сейчас видели, как вы с ними обращаетесь. Стыдно, сударь. Да и фонтан красноречия бы остановили. Просто уши вянут, что вы только мелете.

К о р т о м с к и й. Ах ты, курицын сын, кошкино отродье! Отца твоего, такая картина, кобель сглодал, так он, видишь ты, тебя имел в предмете, куском ошибся.

С а ш а. Меня тогда на свете не было, жалкий вы шут гороховый.

Заднюю часть сцены пересекает и скрывается за левым краем арки Прохор Медведев .

(Обращаясь к Дюма.) Вот тот чудо-делец, сообразительный, даровитый, о котором я вам рассказывал, невинно осужденный по сумцовскому делу.

Дюма вынимает карандаш и записную книжку и делает несколько шагов в глубь зала. Навстречу отворяется дверь с улицы, и на станцию входят несколько молодцеватых представительных военных в небрежно накинутых зимних шинелях. Ямщики и вестовые вносят за ними дорожные ящики и баулы.

В е л и к и й   к н я з ь. Здравствуйте, господа.

Толпящиеся в глубине зала, к которым присоединяется Дюма, отвечают гулко и неразличимо.

Г о л о с а. Здравия желаем, ваше императорское высочество!

Г е н е р а л   О б л е п и х и н. Доброго здоровья, милостивые государи.

Г о л о с а. Здравия желаем, ваше высокопревосходительство!

Облепихин говорит что-то на ухо великому князю. Раскатистый смех, августейший и превосходительный.