Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

За сыновей просили не только могущественные дьяки. В 1698 г., когда Петр вместе с Великим посольством находился в Европе, к нему обратился подьячий М. Р. Ларионов[373] с просьбой оставить за границей для изучения языков сына Петра (тот в составе Великого посольства находился при отце). Высочайшее соизволение было получено. Пробыв некоторое время в Амстердаме, Петр Ларионов обосновался в Берлине, где занялся изучением немецкого и латинского языков. Вернулся в Россию он в 1702 г. Через год Петр Михайлович пожелал повторно выехать за рубеж для углубления познаний в немецком и латинском языках и для овладения французским — соответствующее распоряжение Посольского приказа было выпущено 31 января 1703 г.[374]

Потомственный приказной (вероятнее всего, сын подьячего Суздальской приказной избы В. Б. Курбатова), Петр Курбатов[375] в период службы в посольстве в Голландии помимо исполнения штатных канцелярских обязанностей взялся по собственной воле осваивать немецкий язык. В 1704 г. 31-летний подьячий был определен состоять при Александре и Иване Головкиных, сыновьях будущего канцлера Г. И. Головкина, направленных за рубеж «для свободных наук». Не желая ограничиваться ролью сопровождающего, П. В. Курбатов попросил дать ему возможность углубить знания немецкого[376]. Просьба рассматривалась лично царем, который распорядился выдать подьячему на проезд, проживание и на первый год обучения 200 золотых[377].

В период нахождения в посольстве не ограничивался выполнением одних служебных обязанностей и подьячий М. П. Аврамов. Сын священника, начавший службу в Посольском приказе в 1691 г., он трудился в посольстве в Голландии с мая 1699 по июнь 1702 г.[378], одновременно с Курбатовым. Только в отличие от последнего Михаил Петрович осваивал за границей не иностранные языки, а «живописную академическую науку»[379]. В июне 1706 г. он подал челобитную с просьбой «ради дополнения той науки» повторно направить его в Голландию и получил по распоряжению Петра I на проезд, обучение и первый год проживания 250 рублей[380].

Следует отметить, что щедрость царя в случаях Курбатова и Аврамова скорее исключение, чем правило. Высоко ценивший образование и благосклонно относившийся к поездкам за рубеж российских «студентов», Петр I, однако, предпочитал минимизировать расходы казны на эти цели, тем более что учеба за границей в те времена была куда более финансово затратным предприятием, нежели сейчас. Так что «студенты», и те, что отправлялись за рубеж по собственной инициативе, и те, кого посылало правительство, проживали на чужбине преимущественно за собственный счет либо за счет состоятельных родственников.

Весьма скудное содержание получали в начале XVIII в. и штатные сотрудники дипломатических представительств. Те же Курбатов с Аврамовым в совместной челобитной от октября 1701 г. с полным основанием сетовали на то, что в Голландии «твоим великого государя жалованьем питались с великою нуждою, займуя денги из болшого росту. А женишка [жены] наши помирают на Москве голодом…»[381].

Судьбы выходцев из посольской среды, обучавшихся за рубежом в 1690–1700‐х гг., сложились по-разному. Вовсе невостребованными в качестве медиков оказались Посников и Волков, они до конца жизни трудились на дипломатическом поприще. Проучившийся в Европе почти 10 лет Ларионов никак не продвинулся по служебной лестнице, так и оставшись ординарным переводчиком.

А вот Курбатову с Аврамовым полученное за границей образование, видимо, помогло в карьерном росте. Произведенный в 1708 г. в дьяки Михаил Аврамов служил в Оружейной палате, затем стал первым директором им же основанной Санкт-Петербургской типографии, шесть лет возглавлял Оружейную канцелярию, в 1726 г. получил чин бригадира. Произведенный в 1708 г. — вторым в истории отечественной бюрократии — в чин секретаря, соответствовавший старому чину дьяка, Петр Курбатов занимал в дальнейшем высокие должности в дипломатическом ведомстве, дослужился до статского советника.

Достойным преемником Петра Курбатова оказался его единственный сын, тоже Петр. Начавший службу в качестве коллежского студента при российском посольстве в Берлине, Петр Петрович был в 1739 г. произведен в секретари Секретной экспедиции коллегии, а в декабре 1748 г. стал надворным советником[382]. В екатерининские времена младший Курбатов дослужился до действительного статского советника и получил известность как литературный переводчик, составив, в частности, пользовавшуюся большой популярностью компиляцию «Нрав кардинала Ришелье».