Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

О раннем периоде жизни Павла Ягужинского на сегодня известно немного. С легкой руки Д. Н. Бантыш-Каменского стало принято считать, что будущий генерал-прокурор родился в 1683 г. в семье музыканта в Польше, а в 1687 г. был привезен в Россию[500]. Между тем в выявленном автором военно-учетном документе 1720 г. родной брат П. И. Ягужинского Иван наименован «иноземцем стараго выезду»[501], как тогда обозначались иностранцы, либо родившиеся в Москве, либо являвшиеся потомками лиц, уже состоявших на русской службе. О рождении Павла Ягужинского в Москве упоминали также его современник датский посланник Ю. Юль и Г.‐А. Гельбиг[502]. В то же время много знающий П. В. Долгоруков отмечал, что отец Павла Ивановича был лифляндец[503]. Таким образом, вопрос о месте рождения П. И. Ягужинского (равно как о его этническом происхождении и о времени переселения его семьи в Москву) необходимо признать открытым.

Как бы то ни было, не вызывает сомнений, что отец Павла Ивановича Иоганн Евгузинский (Johan Ewguzinsky) прибыл в Москву в качестве органиста лютеранской церкви. Поселившееся в Немецкой слободе семейство Евгузинских-Ягужинских успешно адаптировалось на новом месте. Игру на органе Иоганн Евгузинский совмещал с руководством детским хором и преподаванием в протестантской школе. Благодаря хлопотам именно Ягужинского-старшего в 1692 г. в слободской кирхе установили закупленный в Слуцке новый орган[504].

Примечательно, что даже написание фамилии будущего генерал-прокурора установилось далеко не сразу. В первой трети XVIII в. фамилия Павла Ивановича имела несколько вариантов написания. В документах 1700‐х — начала 1720‐х гг. он фигурировал как «Егузинской», как «Ягузинской», как «Ягушинской» или — реже — вовсе как «Евгушинской». В выявленных автором многочисленных документах, подписанных Павлом Ягужинским в 1710‐х — первой половине 1720‐х гг., сам он именовал себя неизменно «Ягушинской». Павел Иванович поименован «Ягушинским» и в указе от 18 января 1722 г. о назначении его генерал-прокурором (в собственноручно же написанном Петром I черновом варианте указа — «Ягузинским»)[505]. Примечательно, что и первые биографы П. И. Ягужинского Г.‐А. Гельбиг и Д. Н. Бантыш-Каменский называли его «Ягушинским» («Jaguschinski»). Отчего к ХХ в. написание фамилии первого генерал-прокурора России закрепилось как «Ягужинский», совершенно неясно.

Достоверно известно, что П. И. Ягужинский имел упомянутого уже брата Ивана, сведений о котором сохранилось, впрочем, совсем немного. К настоящему времени удалось лишь установить, что в 1713 г. И. И. Ягужинский, состоявший на тот момент в чине майора в Сибирском пехотном полку, был отпущен из полка «за ранами» в Санкт-Петербург[506] (вероятнее всего, к брату Павлу). Скончался Иван Ягужинский (будучи уже полковником) в июле 1722 г.[507]

Что же касается будущего генерал-прокурора, то по молодости он вроде бы состоял пажом у боярина и посольского президента Ф. А. Головина[508], затем попал в услужение к Петру I. Не получив, судя по всему, никакого систематического образования, Павел Иванович впоследствии, по крайней мере, свободно изъяснялся на немецком[509] и на редкость грамотно писал по-русски[510].

Первый документ, проливающий некоторый свет на обстоятельства начальной карьеры генерал-прокурора, относится к 1706 г. Согласно «данной» от 9 июня 1706 г., царь Петр Алексеевич пожаловал во владение «иноземцу Павлу Евгушинскому, которой живет при дворе его, великого государя, за ево верную службу» остров на реке Яузе напротив Немецкой слободы[511]. Какие-либо подробности «верной службы» в документе, впрочем, не приводились[512].

Насколько можно понять, в первом десятилетии XVIII в. П. И. Ягужинский состоял при непрерывно перемещавшемся и непритязательном в быту Петре I в качестве полупридворного-полуслуги (осведомленный Юст Юль упомянул в 1710 г. о Павле Ивановиче как о «царском камердинере»[513]). Судя по всему, обладая живым умом, сообразительностью и расторопностью, Павел Ягужинский отличался притом компанейским нравом, коммуникабельностью и незаурядным обаянием. Не случайно Ф.‐В. Берхгольц позже емко упомянул об «императорском фаворите Ягужинском, которого русские обыкновенно называют „Павлом Ивановичем“»[514].

В силу этих своих качеств Павел Ягужинский оказался, вероятно, способен как повседневно обеспечивать царю эмоциональный комфорт, так и успешно выполнять разнообразные высочайшие поручения бытового свойства. В итоге Павел Иванович вошел в узкий круг ближайших помощников Петра I, получив возможность, по его собственным словам, пребывать «в постоянном неотлучении от царского величества»[515].