Люди на болоте. Дыхание грозы

- Вот, скажи ты, прицепилось к человеку!

- Придет Маслак - он "организует" тебе товарищество! - крикнул кто-то.

- На том свете закаешься!

Мысль о Маслаке, видно, все время тревожила людей - при напоминании о

бандите кругом зашевелились, заговорили только о нем.

Миканор пробовал пересилить шум.

- Товарищество кажется страшным только потому, что еще не пробовали. А

как попробуем, поживем, так потом от товарищества не оторвешь любого, если

бы и хотел. - Он опередил шум протеста: - А что касается Маслака, то тут,

не секрет, чья-то выдумка!

- Скучно кому-то без Маслака! - звонким голосом поддержал Миканора Хоня.

- Оживить захотелось! - добавил Алеша Губатый, - Брехня! - заявил и

Дубодел.

- Вот как заявится сюда - покажет брехню!

- Чикаться не будет!

Чернушка попросил:

- Пусть представитель из волости разъяснит про Маслака!

Зубрич встал, усмехнулся:

- Я просто удивлен тем, какое внимание вы уделяете какому-то пигмею!

Какому-то отщепенцу, который скрывается в болоте!

- Никого тут нет! - заявил снова Дубодел. - Выдумка все это, что Маслак

живой!

- Я тоже считаю, что выдумка. Да если бы и правда, если бы и в самом

деле он действовал тут, никаких оснований для паники, для страха все равно

нет. Он - один, их - ничтожные единицы, а вас - легион. За вас вся страна,

армия, народ. Есть кому за вас постоять!..

- Постоять-то постоят...

- Да пока та помощь придет!..

- И раньше защитники были!

- Вот перепугались все! - съязвил Хоня, - Одного духа Маслака!

- Значит, в волости, та-скать, ничего не известно про эту особу, про

Маслака, и его отряд? - хотел добиться ясности Рудой.

- Я, честно говоря, не интересовался этими сведениями... Но думаю, что

если бы они были, то меня предупредили б. Однако, возвратившись, я проверю

их и, если возникнет необходимость, обещаю принять соответствующие меры...

- Пока вы эти меры примете, так он исполнит свою угрозу!

- Сказал, накормит землей - и накормитГ - Неужели вы, - ласково

удивился Зубрич, - настолько напуганы тенью какого-то Маслака, что от

землеустройства, от того, чтоб навести порядок в пользовании землей,

готовы отказаться!

- Если из-за этого клочка земли губить себя, так пусть ее черт берет!

- Дружину организовать надо! - крикнул кто-то из парней. - Не сунулся

бы!

- А сунулся б, так дали б по зубам!

Зубрич похвалил парней, потом мягко, с укоризненной улыбкой, заговорил

о том, что так относиться к землеустройству, как некоторые отнеслись тут,

на собрании, - значит показывать полную свою несознательность, неуважение

к государственным интересам. Государство давно хочет навести порядок в

землепользовании, уничтожить анархию и самоуправство, и долг каждого

честного гражданина - всемерно помогать осуществлению этой великой цели.

Глушака злость взяла: так старался для государства волостной

уполномоченный!

"Только и знает, что государство да государственные интересы!.. Как

угадал: отца родного ради державы своей не пощадит!.."

Говорил уполномоченный легко, гладко: видно было, умный, ученый

человек. Слушали его внимательно, доверчиво, но чем больше слушали, тем

становились молчаливее, тем подозрительнее относились к этому не столько

мужицкому, сколько государственному делу - землеустройству. И как ни

хвалил уполномоченный землеустройство и государство, подозрительность не

только не исчезала, но усиливалась. Конечно, во многом тут были виноваты

слухи о Маслаке, но и приезжий, как заметил Глушак, тоже дал маху:

перестарался, защищая государственные интересы. Не столько исправил

положение, сколько охладил, затуманил головы людям.

"Старательный ты очень, - подумал Глушак. - Распинаешься за свою

советскую власть, а того не знаешь, как к мужику подойти, чем взять его..."

- Все-таки, видно, с этим переделом подождать лучше, - рассудительно

проговорил Чернушка, и у Глушака снова пробудилась надежда.

- Не ждать, а кончать надо! - крикнул Хоня.

Ему ни слова не удалось сказать больше - вскочил вдруг нетерпеливый,

возмущенный Василь.

- Ждать, ждать! Всё - ждать! - Обида, отчаяние и ярость кипели в его

голосе. - До каких же это пор так будет! Ждать да ждать!.. Все везде давно

поделили землю!

А мы - ждать! Докуда же это мы будем мучиться?

- Кому-кому, а тебе можно бы и помолчать, - заявил Ларивон. - Забыл,

как водил? ..

- Забыл не забыл, а только... До каких же пор все это будет? Хорошо, у

кого земля как земля! А у меня - песок один! Бурьян и то расти не хочет!

Ничего!

- А у меня - лучше? - поддержал его один голос.

- А у меня?

- Правду говорит!

- Ну вот! - будто обрадовался Василь. Он весь горел, готов был,

казалось, яростно броситься на каждого, кто станет поперек. Поддержка

людей придала ему смелости, и уже ке отчаяние, не обида, а возмущение

послышалось в его голосе: - Докуда ж это мы будем корпеть на одном песке!

А другие будут себе, как паны, роскошествовать? Это разве так нужно?

Это разве так по советским законам?

В хате закивали головами, опять зашумели. Многие слушали с удивлением:

впервые видели Василя таким, слышали от него такое на людях. Глушака

переполняла злость:

чувствовал - надежда снова пропадает...

- Пускай как кто хочет думает, а только, по-моему, надо, чтобы поровну