Люди ПЕРЕХОДного периода

Что Павел, что Пётр к просьбе моей отнеслись с благосклонностью и совершенным пониманием. Каждый из них мою просьбу прокомментировал по-своему. Паша сказал:

— Не вопрос, братан, но только помни, что в этом деле главное — не заблудиться, потому когда у тебя две головы, типа старая и вроде новая, то это уже не лучше, чем одна, как всегда там у нас говорили, — и кивнул неопределённо, но явно в сторону от надземки, — а намного хуже и тяжелей. Потому что легче сбиться и натворить неправедных дел. Теперешняя голова станет тебе одно подсказывать, а старая всё ещё будет продолжать об другом заботу проявлять, по старинке, по недомыслию прошлого обитания. Вот и получится раздрай. И чем разум твой умней и ушлей, тем трудней ему перестроиться. Потому что так тут устроено, что прошлое не сразу отшибается, а только потом, через время. И у каждого — в порядке своей личной заторможенности. А кто-то даже и рад, что удалось так по лёгкой оттуда сюда дёрнуть, в особенности кто там напорол всякого. Я уж не говорю, нагрешил. Тут такие слова вообще лучше не употреблять, не приветствуется. У параллельных — своё: выражения, принципы, надежды, словарь местного уклада и прочее. А у остальных, кто не сюда, а куда ему положено улетит или канет, — там ихнее: тоже термины накатанные, но уже свои, про грехи там, вечные муки, благодати, прощения, отпущения, крещения, опущения… — тут он схватился рукой за рот и ойкнул: — Нет, это не отсюда, это уже совсем из другой увертюры, виноват, братан, заболтался чуток. — И сразу же назидательно пояснил: — Видишь, как вышло, даже сам я уже, казалось, какой-никакой служебный опыт имею и стаж, а всё туда же окунаюсь всей башкой — в прошлое, в памятное, в отработанное всем моим невозвратным существом. — Он похлопал меня по плечу оболочки, но прикосновения его руки я, кажется, не ощутил совсем, он же продолжил вещать о насущном: — Вот я и говорю, ты, парень, лучше тамошнее из себя изыдь, наплюй и отрешись, как и не было его вовсе, и с новыми силами за тутошнее принимайся: изучай, совершенствуй в себе, устремляйся от предыдущего оборота к последующему. И помышляй строго о блаженстве, какого ухватишь за хвост, если правильно себя с первого дня поставишь. Они оценят, не сомневайся, здешние верхние, и если что, Высшему доложат своему, Верховному. Ну а дальше — Вход, как я тебе говорил. И всё, что за Входом, ясное дело, от и до.

Братскую эстафету подхватил Пётр и дополнил Павловы рекомендации такими словами:

— Ты, конечно, побудь пока один, если желаешь, помозгуй, потри сам с собой, прикинь туда-сюда про всякое, но имей в виду, что мы всегда рядом. Захочешь увидеть, просто подумай про нас и иди напрямую, куда идётся. И наткнёшься. Больше дороги всё равно не будет никуда, кроме как на нас. Главное, не грузи оболочку другими раздумьями ума, иначе свернёшь с курса и заплутаешь. Павлуха верно тебе про это объяснил, даже я бы лучше не сказал про все эти дела.

— А чего это ты меня вдруг опускаешь так, братан? — неожиданно взвился Павел. — Имеешь, может, чего, так и скажи!

Пётр обернулся к близнецу и уставился на него мутным зрением:

— Ну, ты тоже давай не зарывайся, брателло. А то, понимаешь, решил, что ты теперь основной тут по воспитательной части, а я на вторых ролях, по остаточному принципу? — Внезапно он насупился. — А этого не хочешь, Павлуша? — и резким движением произвёл неприличный жест, вдарив кулаком левой руки по локтевому сгибу правой.

— Оп-па! — Павел аж подскочил на месте и тоже взвился уже, и не на шутку. Видно было, что мир и покой, предшествовавшие нашей встрече, зиждились для обоих лишь на безысходности взаимного положения, в которое занесло однокровников по явному недоразумению судьбы. Теперь они стояли один против другого, высвечивая себя лицевой подсветкой, каждый своей, запущенной на полную силу, отчего лица их в этой пустынной полутьме приобрели особо зловещие выражения. И куда делась вся их изначальная благостность и расположенность ко мне и меж собой. Также было ясно, что сумятицу и раскол в братское единение внёс именно я, очутившись в ненужное время в ненужном месте. Моя новоприбывшая персона, как я успел понять, сыграла роль катализатора, поддавшего вредного пару в братское противостояние, о котором я до поры до времени не догадывался. — А ты чего, хочешь сказать, что имеешь больше прав, что ли? — угрожающим голосом произнёс Павел и медленно двинулся на близнеца. — Ты чего, решил, что ухватил Высшего за яйца, что ли? Смотри, мы это быстро поправим, если что, тут такое не проканает, братушка, не то место — понял или как?

— Да ты сам… — в ответ на этот неприятный заход начал было Петро, но в этот момент я решил вмешаться и влез с мирной инициативой.