Люди, принесшие холод. Книга первая. Лес и степь

И вот здесь китайцев ожидал сюрприз: в одном из сражений в 1731 году их позиции были буквально проутюжены десятками ядер и бомб. Сказать, что китайцы были потрясены — это ничего не сказать. Как бахвалился нашему послу майору Угримову сам Галдан-Цэрэн, попавших в плен ойратов китайцы настойчиво допрашивали:

«Откуда де вы получили артиллерию, чего де у вас николи не бывало», подозревая кого угодно (конечно же, в первую очередь русских), но не допуская и мысли, что кочевые дикари могут изготовить пушки сами. Пленные, заранее проинструктированные, поддерживали их в этом заблуждении, нарочно отвечая, что пушки и мортиры «присланы к нам… и при них де прислано искусных людей сто человек».

Конечно же, это была работа Рената, который самолично отправился на войну с китайцами в составе армии уже известного нам Цэрэн-Дондоба, чтобы испытать свои пушки в деле. Ренат в должности начальника артиллерии командовал отрядом численностью в пять тысяч человек, которых он должен был научить «как в поле и в лагерях поступать по европейскому образцу». Воевал герр Юхан хорошо, и джунгарский хан честно признавался русскому послу, что побеждают ойраты с помощью мортир. Меж тем сам Ренат был о китайской армии невысокого мнения, и о боевых качествах цинских солдат отзывался довольно презрительно: «Как ис пушек, так и из ружья к палбе не очень искусны, и в баталию вступают спешася и строятца баталион декарием шириной в десять и больше, и ежели де увидят хотя малый у себя урон, то немедленно назад ретируются и когда разстроятся уже не скоро могут поправиться». Презрительное отношение бывалого каролина неудивительно — шведская армия тогда считалась одной из лучших в Европе, а китайцы, если честно, на поле брани никогда особенно не блистали ни выучкой, ни стойкостью.

Удивительнее всего в этой истории то, что появление у кочевников артиллерии действительно стало для китайцев сюрпризом. Сохранить в тайне столь масштабное производство было бы затруднительно в любой стране, а уж в степи, где пересказывать слухи — любимое занятие местных жителей, и любая сплетня распространяется со скоростью степного пожара… В общем, в России об инновационных проектах Рената знали еще за несколько лет до первой джунгарской артподготовки.

И принесенная разведчиками новость, надо сказать, русскому правительству абсолютно не понравилась. Усиления Джунгарии там решительно не хотели, поэтому подобную информацию отслеживали постоянно. Не забывайте — разведка и контрразведка существуют столько же, сколько существует армия, и предки наши этими занятиями отнюдь не пренебрегали. Так, чиновники Коллегии иностранных дел в начале 30-х годов XVIII века специально изучали потенциальную возможность изготовления пушек для ойратского войска. Выяснилось, что в Джунгарии уже проживало несколько десятков русских фабричных мастеровых-оружейников, оказавшихся в разное время в плену у ойратов. Но, по заключению Коллегии «из подданных Е. И. В.[76] российских людей, кто б совершенно оное мастерство знал и мог без иноземцев делать, не имелось[77]». С появлением Рената ситуация изменилась, и Россия решила, что пора вмешаться.

Когда в Джунгарию отправлялось посольство майора Угримова, одним из главных пунктов инструкции, выданной Леонтию Дмитриевичу, значилась задача кровь из носу вытащить Рената из Джунгарии. В Петербурге не без оснований опасались, что новорожденную ойратскую артиллерию могут однажды отправить на Алтай, находившийся в российском подданстве, а то и против русских пограничных городков в Верхнем Прииртышье и Западной Сибири. Повторюсь — усиление Джунгарии не было выгодно никому из ее соседей.

Задача перед Угримовым стояла непростая. Потому что к тому времени жизнь у Рената, что называется, удалась — он вошел в число высших сановников Джунгарии. Хан, обещая милости, не обманул ни словом, и бывший раб и дважды пленник получил все, о чем только мог мечтать человек в то время. Он стал сказочно богат: как писал наш историк Миллер, в джунгарском плену швед нажил «несчетное сокровище золота, серебра и драгих каменьев». Он был знатен — за изготовление пушек и военную доблесть хан присвоил ему звание зайсана (князя). Он получил власть — вместе со званием ему пожаловали и улус, в котором проживало немалое количество поданных. Наконец, недавний раб на каменоломне мог теперь жить в неге и довольстве: его поместье располагалось в райском уголке страны, в долине реки Или и славилось роскошными плодоносящими садами. В гости к новому джунгарскому сановнику периодически наезжал поохотиться сам грозный контайша Галдан-Цэрэн.