Люди среди людей

Чем дальше текла беседа, тем более нравился Хавкину этот спокойный и острый человек. Зачем ему уезжать из страны, которая так сильно нуждается в собственных духовных силах, в молодой интеллигенции? Но вопрос так и остался невысказанным. Хавкин увидел, как за спиной его гостей беззвучно распахнулась и быстро закрылась дверь кабинета. В проеме возникла и тотчас исчезла фигура доктора Сюрвайера. Ничего необычного в этом не было. Очевидно, хозяин кабинета, по привычке, отправился к себе, позабыв, что в комнате временно поместился другой. Пустое недоразумение. И все же оно вызвало в душе смутное беспокойство. Беседа шла своим чередом, то серьезная, то шутливая, но из головы не выходило: почему доктор не зашел в кабинет? Не захотел говорить при посторонних о служебных делах? Но можно было просто навестить лежащего в жару товарища. Он чем-то рассержен. Выговором Вилкинса? И вдруг совершенно ясно Хавкин припомнил многозначительно подчеркнутые слова Джозефа: «Но врач индиец, мэм». Врач индиец… Сюрвайер презирает коренных жителей? Но иначе домоправитель не получил бы от хозяина соответствующих распоряжений. Не могло быть случайностью и то, что три месяца Хавкин встречал в доме темнокожих только в качестве слуг. Нет, Сюрвайер не раздосадован - он взбешен. В кабинете белого сахиба - индийцы…

Вирчанд и Рой начали прощаться: сначала индийское «намаете», потом, в знак уважения к хозяину, - европейский поклон.

- Уверен, что завтра вы будете здоровы, мистер Хавкин, но сегодня я завидую вам, - трагикомически развел руками доктор Рой.

- Зависть, которую можно не только понять, но и одобрить, - улыбнулся Вирчанд.

Хавкин устал, но расставаться с индийцами не хотелось. Чтобы немного задержать Вирчанда, он спросил:

- Когда уходит корабль?

- Ровно в полночь. Моя семья уже, на борту. Мы переселяемся в Южную Африку. Прощайте. И еще раз: помните о своих друзьях.

Что может гнать человека вдаль от своей родины? Религиозные притеснения? Корысть? Любовь? Мало говорят о себе те, кому нечего сказать, или те, кто не хотят или не могут пустить постороннего в свою душу. Вирчанд явно не относится к первым. Но что мешает ему быть более откровенным? Политика? Преступные связи? Может быть, он бежит от правосудия? Но благородный доктор Рой не стал бы помогать государственному преступнику. Хавкин поймал себя на том, что разговаривает сам с собой вслух. В комнате давно никого не было, а он продолжал с пристрастием допрашивать адвоката Вирчанда. Было что-то в обыденных чертах этого хрупкого юноши с ранней просвечивающей лысиной и очками на длинном носу, что обнаруживало в нем натуру незаурядную. В то же время тайна окружала странного гостя. Тайна…

Хавкин попытался дремать. Когда забываешься, не так остро болят места уколов, не так нестерпимо ноют лимфатические узлы под мышками, мышцы шеи и рук. Он перевернулся с одного бока на другой, потом лег на спину, но никакая поза не приносила успокоения. Он закрыл глаза, но сон бежал от него. Порыв воздуха подсказал, что дверь в кабинет снова распахнулась. Хавкин приоткрыл веки. Сюрвайер большими шагами, будто не замечая его, прошел к письменному столу и начал перебирать бумаги. Движения его были резки. Одна книга упала на пол. Сюрвайер не поднял ее. Похоже было, что он сбросил ее нарочно, чтобы заставить Хавкина первым начать разговор. Ну что ж, пожалуйста. И к черту условности.

- Вы чем-то раздосадованы, мистер Сюрвайер?

- Да, и очень многим.

- Не я ли причина вашего раздражения?

- В известной степени.

- Прошу вас быть откровенным.

- Не премину воспользоваться этим правом.

Сюрвайер хмуро прошелся по комнате. Он прихватил на столе утреннюю газету, скрутил ее трубкой и теперь, заложив руки с газетой назад, походил своей позой на постового полисмена.

- Невзирая на ваше скверное самочувствие, мистер Хавкин, я вынужден буду сделать вам ряд серьезных замечаний. На курсах врачей вы проповедуете преимущества своей вакцины над официально одобренными санитарными мерами. В эту игру с вакциной вы вовлекли даже дирекцию колледжа, и в том числе меня. Считаю нужным заявить, что это в высшей степени опасная игра. Возможно, когда-нибудь ваш препарат и окажется чем-нибудь стоящим, но сейчас… - Он многозначительно помахал в воздухе газетой-дубинкой, - сейчас, после того как санитарные меры утверждены вице-королем, они стали актом политическим. Вы слышите меня? Политическим. В этой связи особенно опасно совершать сколько-нибудь поспешные шаги. Ибо всякий, кто выступает против узаконенных санитарных мер, невольно оказывается пособником черни и врагом закона. А те, кто расшатывают государственный строй, - обратите внимание на эту мысль Монтеня, коллега, - те первыми чаще всего гибнут при его разрушении.

Хавкин устало заметил про себя, что его даже не очень удивляет «полный поворот кругом», который предпринял Сюрвайер. Он только прикинул, что со времени, когда доктор публично отстаивал противочумную вакцину, прошло всего лишь два часа. Сто двадцать минут и…