Люди среди людей

За последние десять лет его имя несколько раз менялось. В Англии он - мистер Хавкин. В Индии тоже. Только старина Ганкин, по старой парижской привычке, зовет его «мосье Вольдемар». Давно, очень давно никто не обращается к нему по имени-отчеству - Владимир Ааронович или хотя бы по-студенчески - Володя. И уж совсем далеким и чужим кажется Маркус-Вульф - имя, данное при рождении по рекомендации одесского раввина. Русское, полюбившееся С детства - Владимир - удалось узаконить лишь в университете. Как ни странно, но больше всего помогла при этом жандармская переписка. Названное на допросах имя вносилось сначала в протоколы, потом в приказы по тюремному замку и в распоряжения градоначальника и, наконец, вошло в университетский диплом и заграничный паспорт»

Мэри сидит на краешке стула и слушает, стараясь не проронить ни слова. Как интересно!… Ведь она еще почти ничего не знает о прошлой жизни мисте… Нет, нет, если ему не нравится, она не будет называть его по фамилии. Но какая удивительная судьба: Россия, тайные общества, жандармы, тюрьма, потом институт в Париже, встреча с Пастером, Индия.

Полуприкрыв веки, Хавкин отдыхает после слишком долгой речи. Теперь можно совсем не выпускать ее руку: Мэри вся во власти своих дум. Как ни хороша Мэри - медицинская сестра, но еще милее девочка Мэри: одновременно беззаветно смелая и нерешительная, полная детского любопытства и смущения. Как в прозрачной воде Бенгальского залива, где до самого дна видна каждая скользящая рыбка, так можно наблюдать переменчивую игру чувств и красок на девичьем лице. Смелее, смелее! Он ответит на любой вопрос, не утаит от нее ни одной самой интимной детали своего прошлого и настоящего.

Да, она действительно хотела бы знать… Хотя это, наверно, нескромно… Как называла мистера Хавкина в России его… невеста или… подруга. Как? Еще раз, пожалуйста… Вля-ди-мирь? О! А если ласково? Во-льо-дья? Ой как трудно! Наколка сбилась на сторону, в глазах - блеск первооткрывателя Вольодья…

Хавкин хочет повторить свое имя, которое так смешно звучит в устах Мэри, но губы перестают слушаться. Внезапно задубевшее лицо, как и утром, становится вдруг неуправляемым. Девушка резко обрывает смех.

- Простите меня, ради бога… Вам больно?

- Пройдет, - с трудом выжимает Хавкин.

Отвернувшись к стене, он пытается ладонью унять мучительную судорогу, которая свела мышцы. Он разминает и растирает щеки и губы, как будто они обморожены. Паралич? Парез? Но у кроликов и мышей вакцина не поражала ни лицевых, ни каких иных мышц. Очевидно, все-таки слишком велика была доза препарата. Каких, интересно, еще неприятностей можно ожидать от этих десяти кубиков?

В кабинет осторожно вошел Джозеф и, наклонившись к Мэри, о чем-то тихо доложил ей.

- Ну и что же? - непонимающе переспросила девушка. - Конечно, зовите.

- Но врач индиец, мэм.

- Какое это имеет значение, Джозеф? Зовите скорее. Разве вы не видите, что мистеру Хавкину плохо?

Лицо постепенно начало отходить. Врач индиец? Кто бы это мог быть? Ведь об испытании вакцины никому из посторонних не известно… В дверь просунулась большая плетеная корзина, с какими ходят за покупками повара из богатых домов. Очевидно, весила корзина немало: доставивший ее слуга опустил свою ношу возле дверей с явным облегчением. Следом появился Рой, ну да, добросовестный и доброжелательный доктор Рой с курсов врачей-чумологов, а с ним кто-то еще. Хавкин не сразу узнал его. Вирчанд был теперь в индийском узком френче и белых брюках. Только лакированные черные туфли напоминали о том официальном наряде, в котором они встретились сегодня на рассвете. Казалось, что вместе с европейским костюмом адвокат сбросил и хмурое выражение лица. Умный и острый взгляд тепло светился из-за толстых очков.

Мэри вышла из комнаты, чтобы не мешать медику, и два молодых мужчины заняли стулья у изголовья больного. Секрет их общего появления быстро раскрылся. Да, собственно, и секрета никакого не было. Вирчанд явился в колледж, чтобы узнать имя заведующего «чумной» лабораторией. По чистой случайности в коридоре он обратился именно к доктору Рою. Это решило все. Рой слышал имя Вирчанда и раньше. Это помогло им отнестись друг к другу с доверием и симпатией. Вирчанд сообщил, что непременно должен сегодня же увидеть Хавкина; Рой предложил свои услуги как проводник. Впрочем, была еще одна причина, которая вызвала у врача и адвоката встречные добрые чувства.

- Мы оба виноваты перед вами, - заметил по этому поводу Вирчанд. - Мы позволили себе, как паролем, обменяться двумя секретами, из которых оба принадлежат только вам. Но если бы я не рассказал доктору Рою, что участвовал в утренней перестрелке и вы спасли моего друга, то он, в свою очередь, не открыл бы мне правду о вашем эксперименте. В результате я не смог бы разыскать вас и доставить вот это.