«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)

Таким образом, в МСР входят руководители четырех российских духовных управлений мусульман: трех межрегиональных и одного регионального. Принятие Духовного управления мусульман Республики Татарстан в МСР в 2017 г. означает признание его влияния на религиозном рынке России[694]. «Параллельный» муфтият – Духовное собрание мусульман России – не является членом президиума МСР, однако муфтий Альбир Крганов принимает участие в работе Совета[695]. Крганов также является заместителем председателя Комиссии по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Общественной палаты РФ.

Таким образом, у Московского патриархата есть выбор, с каким из духовных управлений мусульман развивать более тесное сотрудничество и оказывать ему поддержку на федеральном и региональном уровне, а с каким сохранять лишь формальные отношения. Это обстоятельство, в свою очередь, влияет на выбор стратегии каждого из муфтиятов при взаимодействии с РПЦ. Так, например, когда в 2006 г. стало очевидно, что РПЦ отдает приоритет сотрудничеству с ЦДУМ, Совет муфтиев России выступил с инициативой создания комиссии по исламо-христианскому диалогу. Предполагалось, что комиссия, в состав которой войдут мусульмане, будет вести диалог с представителями всех христианских церквей и других религиозных организаций[696]. Иными словами, это была бы структура, функционировавшая параллельно с Межрелигиозным советом России. Идея создания комиссии была воспринята в РПЦ крайне негативно, и проект этот так и не был реализован[697]. Принципиальное отличие данной комиссии от МСР состояло в том, что ведущую роль в ней должны были играть мусульманские, а не православные религиозные деятели.

Таким образом, Московский патриархат продемонстрировал, что диалог с другими конфессиями возможен только тогда, когда он играет роль старшего брата[698]. Эту позицию РПЦ активно продвигает с начала 2000‐х гг. Еще будучи митрополитом Смоленским и Калининградским, Кирилл заявил, что «Россия – это православная страна с национальными и религиозными меньшинствами»[699].

Опыт функционирования Межрелигиозного совета России как закрытого клуба для избранных религиозных организаций, представляющих «традиционные» религии, показывает, что монополист на религиозном рынке может присвоить некоторые функции регулятора с молчаливого согласия последнего. РПЦ является таким монополистом и непосредственно участвует в формировании институциональных правил взаимодействия религиозных объединений друг с другом.

* * *

В этой главе были рассмотрены правовые аспекты деятельности духовных управлений мусульман в современной России в контексте изменений законодательства страны, посвященного вопросам свободы совести и статуса религиозных объединений. В главе прослежена эволюция России от внеконфессионального государства второй половины 1980‐х гг. к светскому с четко прописанным принципом отделения религиозных объединений от государства.

Некоторые религиоведы и правозащитники считают, что Россию 1990–1997 гг. (до принятия закона «О свободе совести и о религиозных объединениях») можно охарактеризовать как поликонфессиональное светское государство. Как, например, отмечает российский правовед А. В. Пчелинцев, «сравнительный анализ западных конституций с Конституцией Российской Федерации показывает, что с формально-правовой точки зрения Россия является одним из самых светских государств мира»[700].

Действительно, Россия является одной из немногих европейских стран (наряду с Францией), где на конституционном уровне зафиксирован светский характер государства. Однако при этом ни в самой Конституции, ни в других нормативно-правовых актах это понятие не раскрывается.

В большинстве стран, независимо от политического режима и формы правления, а также от того, существует там государственная (официальная) религия или нет, государство в той или иной степени стремится контролировать религиозный рынок и оказывать покровительство одним вероучениям в большей степени, чем другим. Так, например, в целом ряде стран некоторые новые религиозные движения объявлены вне закона или государство не оказывает им такой же поддержки, как религиям, насчитывающим многовековую историю[701]. При этом, как справедливо отмечают многие авторы, светский характер государства не нарушается. Нарушение светскости происходит в том случае, когда какая-либо религиозная организация выступает в роли идеологического института, оказывающего влияние на государственную вероисповедную политику.