Люди войны. Донбасс, южное направление (СИ)

- Не в перемирии дело. Зайдите в штабы, там у всех «генералов» новых крестов на груди понавешано – аж к земле клонит. Я говорю, дайте моим солдатам награды, отвечают, что металла не хватает. И мне советуют, собери металл, найди серебро, привези, мы наделаем и вам пришлем. Для себя у них металла – на груди в три ряда.

- На всех войнах так было…

- В 2014-м такого не было. Утес молодец, он старается прежде всего наградить простых солдат ( Утес – позывной командира 9-го отдельного полка морской пехоты вооруженных сил Донецкой республики).

- Как можно назвать перемирием то состояние, когда обе стороны постоянно обстреливают друг друга?

- Если бы мы сидели,после каждого выстрела с той стороны и жевали молча тряпочку, нам бы уже на голову испражнялись (собеседник употребил менее литературное слово – В.Е.).

- Но армия – это, прежде всего, дисциплина. Извините, если я слишком наивен.

- Дисциплина – да. Но зачем из корпуса присылать приказ подать список, сколько в роте осужденных и по каким статьям? Зачем нам план по строевой подготовке? Какие учебные марши? Люди работать хотят, а не маршировать.

- Работать – я правильно понимаю военный смысл этого слова?

- Правильно. Они здесь собственность не отжимают, как многие в Донецке. Мои – работают. Недавно прибыло пополнение, один из них снайпер. Я его спрашиваю, ты почему в окопе сидишь, как обычный автоматчик. Он отвечает: я окопный снайпер. Его уже так научили – в армии, которая роет окопы километрами, есть такие. Но нам окопный не нужен, у нас и окопов во многих местах нет. Ищи позицию впереди, работай в поле. Кто там все эти бумажки про осужденных пишет и так учит, тот не армию создает, а срок своей командировки в Донецке отсиживает.

Когда мы с Виктором покидали дом, в котором я разговаривал с ротным, к нам подошел пожилой солдат с позывным Иртыш. «Саныч, они уже на 50 метров к нам ночью подползают», - сказал он главному саперу полка Виктору Скрипченко. «Где?». Иртыш объяснил. «Подумаю», - ответил ему Виктор.

В машине я его спросил, что имел в виду командир роты, когда говорил о собственности, которую «многие в Донецке отжимают». Виктор ответил матерно из военного фольклора. Суть можно передать известной поговоркой – «Кому война, а кому мать родна».

РАЗВЕДЧИК СЁМА

(интервью)

- Я когда уезжал сюда, сыну было 2 годика, зовут Семен, поэтому позывной у меня – Сёма. Это в марте 2015 года было. Приехал бы раньше, но работа не позволяла.

- Почему хотелось приехать на Донбасс?

- Когда слышал, что тут погибают люди, я вам прямо скажу: мне взрослых людей было не жалко, взрослые могут и должны защищать себя сами. Но когда погибают старики и дети, которые беззащитны, я равнодушно на это смотреть не мог.

- Где жили в России, чем занимались?

- Родился в Ставрополе, но последние 15 лет жил в Москве, занимался бизнесом.

- Вы поехали сюда, не имея опыта военных действий?

- Не обученным я бы не советовал сюда ехать: можно подвести себя. Но если новичок подведет себя, это мне по барабану, а если других подведет, пятно на всю жизнь в его душе останется. Ничего не умеешь, сиди дома. Я – обучен.

- Как думаешь, Сема, почему украинцы делают вылазки одну за другой в последние дни, хотя перемирие не отменено?

- Напряжение в течение долгого времени – деморализует противника, то есть нас. Солдаты устают от нервной дрожи, впадают в апатию, их тянет уехать куда подальше, они теряет боевой дух. Обычная военная тактика. Пятнадцать минут постреляли, перерыв, опять постреляли, опять перерыв. Задача – сковать нас, держать в земле.

- Ты тоже где-то окопался в блиндаже?

- Не люблю копать. Разведчик должен быть ленивым. Лопатой махать, бумаги всякие составлять – это не мое. Но когда уходим на задание, тогда конечно, чем глубже яма, тем больше шансов.

- В засады?

- Задачи разные и на каждом участке есть особые просьбы командиров в полку. Бывает, и в засады. В одну Паук попал, это очень грамотный разведчик укров. Его они уважают, я – тоже. Он смог от нас уйти, сейчас раны залечивает.

- Что самое важное из твоих наблюдений по ту сторону фронта?

- Они быстро учатся воевать грамотно. Уже не так ходят по позициям, не так выдвигаются к передовой, не так бой принимают, не так подстраховывают друг друга. Я это попутно замечаю, но тоже докладываю нашим командирам.

- У тебя в разведке какой режим питания, извини за дурацкий вопрос?

- Никакого. Если желваки во рту будут работать, уши будут плохо слышать. Желваки – они шумные очень. Я знаю, что дня через три поем хорошо и вкусно, поэтому о еде не думаю.

- Если не раскрывать военных тайн, в чем все же смысл твоих заданий?

- Если не раскрывать, то, например, новые тропы обнаружить, по которым они к нам в тыл проникают.

- Жутко страшно там?

- Нет, не жутко. Вот пехота – это действительно герои. Я такого количества хороших парней на ограниченно-малой территории не встречал нигде.

- Где нигде?

- Это опустим.

- Опустим то-то – книжное выражение. По образованию ты военный?

- Я – учитель русского языка и литературы по образованию.

- Мой коллега?

- Был.