Люди желтых плащей (СИ)

   На дорогу выскакивают еще двое "прокаженных" -- грузный мужчина с растрепанной бородой и девочка лет шести. Рефлекторно ухожу от столкновения с толстяком и налетаю на девочку. Малышку забрасывает под бампер, машину несколько раз встряхивает, и мы слышим, как хрустят под днищем ее косточки.

   "Б-БАХХ! Б-БАХХ!" -- гремят выстрелы.

   Я никак не могу разглядеть стреляющих -- обзор загораживают еще трое "прокаженных". Однако дорога здесь пошире, и мне удается объехать их, не задев.

   До "Хамера" метров триста. Кажется, я различаю человека. Даже двух -- оба укрылись за левым бортом внедорожника и, припав щеками к прикладам ружей, ведут прицельный огонь в людей, спрятавшихся за машинами на обочине справа.

   Будь я проклят, если это не засада.

   -- ТОРМОЗИ, ТОРМОЗИ, КУДА ЛЕТИШЬ! -- орет на меня Арт.

   Бью по тормозам -- визжат покрышки. Мы останавливаемся в ста пятидесяти метрах от места перестрелки. За орущей музыкой и грохотом выстрелов наше прибытие остается незамеченным -- двое за "Хаммером" продолжают стрельбу, не обращая на нас никакого внимания.

   Теперь я хорошо могу их рассмотреть. Это наши знакомцы "рыбьи глаза" и "чернявый". Третьего -- белобрыслого дохляка с визгливым голоском, я замечаю не сразу. Худощавое тело распласталось на земле справа от "Хаммера", как раз на линии огня. Выстрелом с головы несчастного сорвало скальп, еще три пули угодило в грудь. Очки слетели с носа и лежат на мостовой, в треснувших стеклах запеклась кровь.

   Похоже, о существовании "прокаженных" стрелки еще не подозревают. Слишком увлечены перестрелкой, да и эти твари пока сюда не добрались.

   -- Что будем делать? -- различаю вопрос Михася.

   Его голос мог принадлежать кому угодно -- сейчас он неузнаваем. Никогда еще не слышал его таким испуганным. Даже в первую ночь апокалипсиса он звучал бодрее.

   -- Это они? Это они? -- безостановочно повторяет Витос.

   -- Они, -- ледяным голосом отвечает Арт. И тут же: -- Малой, дай ружье.

   -- Ага, щас!

   -- Дай, я сказал!

   -- Ты себя видел? Еле ходишь...

   Мы настолько ослеплены жаждой мести, что забываем об опасности, подстерегающей нас за пределами "Ниссана".

   -- Возьми нож, Витос, -- говорю я, выдергивая из ножен свой. -- Когда мы их кончим, заберешь пару ушей.

   12:00

   Мы выбегаем из машины на улицу, и сразу же встречаем "прокаженного", слепо несущегося на нас от придорожной кафешки. Парню лет двадцать, невысокого роста, но плотно сбитый. Оголенное тело сплошь в синяках, отчего кожа стала цвета ягодного мороженного. Своей целью он выбирает Витоса. Тот, сжимая в руке бесполезный в ближнем бою с "прокаженными" нож, присаживается.

   -- Отойди! -- кричит Михась.

   Но прежде чем успевает вскинуть ружье, Виталик наносит твари ошеломляющий удар ногой в голову. "Прокаженный" даже не пытается блокировать его, и, сраженный сокрушающей встречной силой, валится на землю, "пропахав" носом по асфальту с полметра. Придти в себя ему не позволит стальное лезвие моего ножа -- припав над поверженным на одно колено, я загоняю клинок в шейные позвонки отродья.

   А перестрелка продолжается. Едва мы высовываемся из-за "Ниссана", как несколько пуль с жужжанием пробивают пластиковым бампер.

   -- Назад! Назад! -- вопит Арт и дважды стреляет в ответ.

   Однако его "Моссберг" смотрит дулом вовсе не в ту сторону, где прячутся за "Хаммером" наши обидчики. И тут я понимаю, что по нам стреляли не они, а другие. Те, кто устроил засаду на дороге.

   Наконец, нас замечают и "чернявый" с "рыбьим глазами". Оба смещаются ближе к капоту внедорожника, чтобы оставаться вне досягаемости теперь уже двух целей. Мы же укрываемся за багажником "Ниссана". Распределяю роли: Михась с Витосом следят за дорогой и "прокаженными", мы с Артом концентрируемся на "Хаммере".

   С обочины в нас посылают еще две пули. Обе попадают в капот, мягкий свинец застревают в толстом металле. Третья проделывает в лобовом стекле аккуратную круглую дырочку.

   Внезапно музыкальная композиция в "Хаммере" смолкает, и в наступившей тишине до нас долетает крик:

   -- Стой, не стреляй!

   До боли знакомый голос.

   Перед глазами вспыхивает образ: перекошенное ненавистью лицо, оскаленные зубы.

   -- Ты чо? -- доносится ответ.

   -- Не стреляй, Вано! Это наши!

   Теперь я узнаю голос. Там, на обочине, в засаде за машинами, мой брат.

   12:20

   После короткой переклички мы окончательно убеждаемся, что, сами того не подозревая, нагнали сразу две цели. Друзей и врагов. Но удивительней всего то, что и те и другие пересеклись между собой, и дружба у них не заладилась.

   -- Зачем вы отдали им машину? -- вопит из засады Женя.

   Ясно. Когда они увидели "Хаммер" и не увидели внутри нас -- почуяли неладное.

   -- Мы не отдавали! -- кричу в ответ. -- Его у нас украли!

   Заслышав мои слова, "чернявый" и "рыбьи глаза" заметно оживляются. Теперь они поняли, что угодили в клещи. Пытаться защитить награбленное добро дальше не имеет смысла.

   -- Это ты, птичка-говорун? -- доносится до нас из-за "Хаммера".

   -- А то!

   -- Живучий, падла...

   -- А это твой дружок там на дороге?