Людмила Гурченко. Золотые годы

Но ведь не все чужие и доселе незнакомые люди имели именно то мнение, которое было нужно Люсе. И многим, да, поверьте, многим хотелось поспорить, потягаться с Люсей интеллектом, доказать свое мнение. А некоторым просто хотелось поспорить со звездой, авось и на место ее поставим, не будет тут учить нас жить. Они даже не предполагали, что их ожидало после таких споров. Люся их размазывала по стене, опускала до такого уровня, что они навсегда запоминали этот «диспут» с народной артисткой. Причем делала она это, не оскорбляя и не обижая. Ведь этим людям со стороны казалось, что она – легкомысленная, не особо умная, маленького роста, ну что там она может знать, предположим, про Шостаковича? Ну, закончила ВГИК. И что? И вдруг получали целую лекцию о его симфониях, об опере «Катерина Измайлова» и еще о том, о чем даже представления не имели. Да еще в таком тоне, что им хотелось согнуться, спрятаться, заткнуть уши, закрыть глаза и бежать прочь…

Так вот, Валя из Шуи. Люся встретила ее спокойно, выслушала, подбодрила и ушла в другую комнату, оставив с ней меня и Лелю. Мы вежливо поддерживали беседу. Уже ближе к вечеру Валя засобиралась, постоянно извиняясь, объяснила нам, что поезд в такое-то время, и ушла. Конечно, она не ожидала подобного приема. Впоследствии она приезжала к нам раз в два-три месяца, иногда даже с ночевкой. Нам неудобно было ее выставлять на ночь глядя, и в 14-метровой комнате спали так: Маша на диване, Леля на полу и рядом Валя из Шуи.

Я сразу понял, что эта женщина – плод картины «Старые стены». Она ведь тоже работала на текстильной фабрике, да еще и в «горячем», очень вредном для здоровья цехе. И была она очень больна. А Люся, по ее словам, стала для Вали эталоном руководителя, директора и порядочного человека. А когда еще Валя узнала, что за эту роль Люся получила Государственную премию, она примчалась с подарками и была по-настоящему счастлива. Да и Люся относилась к ней со снисхождением и уважением, потому что… это «Старые стены». Да и лично для меня этот фильм «Старые стены» очень дорог – в тот далекий 73-й год я знал Люсю совсем другой: мягкой, спокойной, скромной…

Так подробно я описываю разные периоды нашей жизни потому, что обещал писать правду. И это не значит, что Люся плохая или хорошая или, как меня постоянно спрашивают, «у нее был очень тяжелый и взбалмошный характер, правда?» Нет, неправда. Я недавно прочитал цитату: «Не говорите, что у меня плохой характер. Мой характер – это мое отношение к вам!» Это полностью относится к Люсе. И ее поведение не зависело от того, Валя это из Шуи или замминистра. Она не переносила лесть, вранье, глупость, напыщенность, «умничанье»… Все говорила прямо в глаза. Да, многим было тяжело с ней общаться. Но многим – легко и просто.

Итак, мы уже в новой квартире. 1980 год. Комнаты почти обставлены, Леля не очень довольна, что будет жить с нами вместе. Она любила поспать, посмотреть телевизор, смачно покушать… А Люся ей не давала расслабляться: не ешь, не ходи в ночной рубашке, не спи в кресле… Леля обижалась, потому что вся кухня и уборка лежали на ней. И порой эти укоры были незаслуженны. Она мне говорила: «Костик, вот я приду, все сделаю и пойду к себе! Понимаете, к себе!» А тут уже к себе она не пойдет, так как там Маша и Саша.

Глава одиннадцатая Железный характер

42

В 1980 году, когда Маша вышла замуж, Лелина 36-метровая квартира уже была переведена на Машу. Когда освободилась третья комната, где жила соседка, мы с Люсей с трудом перевели ее тоже на Машу. Теперь у Маши с мужем была полноценная трехкомнатная квартира в самом центре Москвы. Прошла свадьба, и началась другая жизнь. Муж и жена. К сожалению, любви и взаимопонимания в семье у них я не видел. Ну, жили, и все. Через год Маша родила сына Марка. Хорошо помню тот день. Маша позвонила и испуганным голосом сообщила, что прямо сейчас родит, а дома никого нет! Я лечу к ней. Сажаю в машину – и в роддом. Только вернулся домой и… звонок. У Маши родился сын! И назвали его Марк. Люся поставила Маше условие: если сын, только Марк. «Если не назовете Марком, можете мне на глаза не показываться!» И никаких компромиссов! Примерно через год по такому же сценарию Маша родила дочь Лену. Дома с Машей опять никого не было, я помчался к ней и отвез в роддом. И вот Лена и Марк. Внучка и внук – о чем мечтала Люся.

Мне очень сложно рассказывать про отношения Маши и Люси, потому что столько было передач, статей в прессе, столько людей выдавали в эфир выдуманные истории и факты, которых и в помине не было. Это и история с квартирой, которую Люся купила для мамы Лели, а Леля завещала Маше. И истории последних лет про наследство Люси. Истории жуткие, леденящие кровь. Неправдоподобные, лживые. Маша никогда не была корыстной, никогда не думала о себе, не была эгоисткой. И эта ужасающая передача, когда Маша открывает ящики и берет серебряные ложки и вилки, открывает горку и вытаскивает чашку с блюдцем… Ужасно! Это не Маша! Кто-то ее этому научил! Знать бы кто.