Людоед

Однако Ане Рыжовой сегодня было не до классового неравенства. Она все еще находилась под впечатлением от рассказа Михаила – про убийство в той самой квартире, куда Миша ходил, чтобы успокоить горлопанов. Аня пребывала в некоторой прострации: как же так? Получается, их всех убили, пока она рисовала Колобка. Их убивали, пока дети смотрели «Спокойной ночи, малыши»! Зарезали, пока… «Не дури!» – одернула она саму себя. В мире каждую минуту кто-то рождается, кто-то умирает. Сам или с помощью себе подобных – не важно. Важно другое: чтобы каждый получил по заслугам. Именно этим Аня и намерена заняться.

В цеху было светло и комфортно. Шум слегка напрягал, но терпимо. Увидев мужчину в синем комбинезоне и бейсболке, Аня подошла к нему.

– Здравствуйте! – перекрикивая шум, сказала она.

Мужчина метнул на нее короткий взгляд из-под козырька бейсболки и отвернулся.

– Уважаемый, подскажите, где найти мастера!

Аня надеялась, что мастером не окажется этот невежда.

– Вон, видишь, у пресса мужик в бандане? – ответил наконец мужчина.

Аня кивнула.

– Так вот, это не он!

Ане захотелось его пристрелить. Она даже мысленно достала пистолет и, дернув затворную раму, дослала патрон в ствол.

– Но он скажет, где его найти!

Аня мысленно же вернула курок в безопасное состояние, поставила на предохранитель и убрала пистолет в кобуру.

Мужик в бандане был занят: он поднимал горячую плиту, вынимал дымящиеся детали, вставлял заготовки на освободившиеся места, снова опускал плиту, ждал какое-то время и опять поднимал. Монотонность процесса, казалось, совсем его не трогала.

– Эй! – окликнула его Аня. – Мне сказали – вы знаете, где мастер.

– Ага, – кивнул мужчина, ни на секунду не прекращая своего занятия. – В отпуске!

Ей захотелось пристрелить всех. Даже мастера, который в отпуске.

– Но сегодня день зарплаты! – перекрикивая шипение пресса, продолжил мужчина. – А с нашей кладовщицей чего-то случилось. Вот его и вызвали. За кассира он.

– Спасибо, – кивнула Аня. – А где?..

– Видите проем между дверьми? Там коридор. По нему до конца и направо…

По крайней мере с этим ее не обманули. Пройдя по коридору, Аня остановилась у двери кассы и, подумав, постучала. Лязгнул засов, открылось окошко.

– Чего? Не терпится?!

– Прошу прощения, – сказала Аня и протянула в окошко раскрытое удостоверение.

– Это вы меня извините, – донесся голос из окошка.

Дверь открылась. На пороге стоял высокий седовласый мужчина.

– Сюда не всех пускают, но, как я понимаю, у вас особый случай?

– Можно и так сказать.

Рыжова вошла и прикрыла за собой дверь. Они расположились у письменного стола.

– Спрашивайте, – произнес мужчина.

– Ну, во-первых, неплохо бы знать, как к вам обращаться.

– Родион Матвеевич. Вы не поверите, но фамилия моя – Раскольников.

Озорные искорки промелькнули в потерявших былой блеск голубых глазах мужчины. Типичный бабник, решила Аня. Свою звучную фамилию он использует как наживку. Мастер, словно в подтверждение ее мыслям, произнес:

– И вы снова не поверите: ни одна старушка не пострадала от моих рук.

– Хорошо, – усмехнулась Аня. – Иначе бы мы говорили о вас совсем в другом месте.

Игривая улыбка моментально слетела с лица мастера. Стало заметно, что этот былой бабник ныне – всего лишь уставший от жизни старик.

– Итак, что вы скажите о Светлане Бражниковой, Дмитрии… – Аня заглянула в блокнот. – …Дмитрии Морозове и Ринате Сафине?

– Вас не удивляет, почему вас направили именно ко мне?

Если честно, то Аня даже не подумала об этом. Действительно, странно. В ведомстве мастера никак не могли оказаться кладовщик, электрик и слесарь.

– Я был начальником цеха еще месяц назад. Поэтому каждого знаю в лицо. Светочка – неглупая, но слишком доверчива. О таких обычно шепчутся старухи у подъездов. Ну, вы меня понимаете…

Как ни странно, но Рыжова действительно понимала. Девице двадцать семь лет, а она еще не замужем. Ане это тоже как укол в сердце – в ее-то двадцать девять! Девушка ищет счастье – не ждет, а именно ищет! И не замечает, как переходит тонкую грань, за которой она становится девицей легкого поведения. А счастья при этом как не было, так и нет.

– Излишнее внимание мужчин к своей персоне она считала за должное. Дима и Ринат – давние собутыльники. Хотя Ринат у нас в цеху не так давно. Оба женаты, но Светкина доступность… Их привлекала. Они часто сидели у нее здесь.

– В кассе? Вы же говорили: не положено. Или особый случай? – Аня не скрывала иронии.

– Когда я был начальником цеха – я разгонял эти посиделки. Потом… Просто некому стало это делать.

– Вы сказали, что Светлана пользовалась успехом у мужчин. А не замечали ли вы особого отношения к ней кого-то из коллектива? Не просто «посиделки» со всеми вытекающими, а что-то… наподобие любви?

Раскольников улыбнулся, и Аня снова увидела пляшущих чертиков в его глазах.

– Колька Погорельцев страдал. Здоровый детина, а сопли развесил, как прыщавый подросток.

– Он ей оказывал… внимание?

– У него при виде Светки коленки тряслись! Смущался, как гимназистка, и слова сказать не мог.

– А вы не замечали ревность с его стороны?

Раскольников пожал плечами.