Людовик и Елизавета

Король, видимо, очень довольный да и проголодавшийся, с сияющим видом уселся за стол, напомнив присутствующим, что в царстве принцессы Весны, покровительницы любви, смеха и всякой услады, должны царить свободные нравы, а потому всякий веселится, как хочет, может и умеет, не заботясь о каком бы то ни было этикете.

Когда он кончил, снова заиграл невидимый оркестр.

Вообще в этом замке были приняты все меры, чтобы нескромный взор не смущал веселья пирующих. Даже прислуга была устранена: пользуясь изобретенным и осуществленным механиком Лорио приспособлением, гость попросту писал на записке, что ему нужно, и стол опускался с запиской, чтобы вновь подняться со всем требуемым.

Во время обеда король был чрезвычайно весел и очень любезно разговаривал со своей дамой, графиней Тулузской. Графиня де Майльи с ревнивой грустью наблюдала за королем и его собеседницей. Она знала, что графиня Тулузская была года два тому назад побеждена королем, что последнему она очень нравилась, и если между ними не утвердилось прочной связи, то только из-за милой наивности Весны, которая с очаровательной улыбкой заявила однажды Людовику, что даже ему она не может быть долго верной — такая уж у нее натура!

Все это было, но могло и вновь вернуться. Как знать, "эта негодяйка" (как мысленно называла Луиза принцессу Весну), осмелившаяся появиться перед королем почти совершенно голая, могла вновь раздразнить его чувственность, и тогда…

Да, король начинал уже скучать с де Майльи, это она отлично сознавала. Каждый день она могла ждать, что ее окончательно вытеснит из сердца короля новая привязанность, сама же она искренне, бескорыстно любила Людовика и потерять его значило для нее потерять все.

После обеда король, отдавший должное дивному погребу замка Шуази, почувствовал себя немного утомленным и отправился отдохнуть в свою опочивальню. Вечером предстояло еще чествование Весны, а после чествования — новое пиршество и новая дань дарам погреба. Необходимо было привести себя в порядок.

Остальные разошлись кто куда. Ла Тремуйль, озабоченный руководством чествования, отправился с главными участниками его на предназначенную лужайку. Ришелье, более всего заботившийся о цвете лица, удалился в свою комнату, чтобы смазать кожу, пострадавшую от трехчасового пребывания на солнце, им самим изобретенной помадой. Суврэ с Полетт вышли на террасу и отправились бродить по аллеям парка.

— Ну, Полетт, — сказал маркиз, — наступает решительная минута. Вы все сделали так, как я говорил вам?

— Ох, Анри, как я боюсь! — сказала девушка, бледнея и закрывая лицо руками.

— Но чего же вы боитесь, глупенькая?

— Всего, Анри, всего! Боюсь, что не выдержу своей роли.

— О, этого не бойтесь! Женщины — прирожденные комедиантки!

— Злой!.. Боюсь, что король разглядит, какими ярко-белыми нитками сшиты все эти случайности… Господи! Но разве не бросится ему в глаза странность ряда совпадений: вас я узнала случайно по кольцу, но вашего спутника, голос которого я слышу целый день, в короле не узнала. Мало того, зная, что вы тут, я решаюсь надеть тот же костюм…

— Постойте, Полетт, я вижу, что вы совершенно не вслушались в мои доводы. Хорошо, что мы заговорили с вами об этом, а то вы еще, чего доброго, напутали бы потом, и тогда король действительно заподозрил бы меня и вас в хитрой интриге. Слушайте меня внимательно и проникнитесь той логической нитью, которой вам надо следовать в случае, если король захочет объяснений. Узнав меня по кольцу, вы догадались, что мой товарищ тоже принадлежит к числу придворных. Кто он? Вам это очень интересно узнать, так как "бедный юрист" произвел на вас большое впечатление. Но, желая узнать, кто такой другой незнакомец, вы не хотите обнаруживать себя. Приглашением в Шуази вы пользуетесь как средством примирить и то, и другое. Если в этом обществе нет вашего «юриста», то вы ничего не добьетесь, но и не потеряете; ведь кроме меня, никто не обратит внимания на появившуюся Фортуну, думая, что это так и нужно по ходу празднества. Если же тот «другой» здесь, то он выдаст себя вскриком, преследованием. Вам будет легко скрыться от него среди кустов Шуази и, сбросив это платье, появиться в обычном. А его-то вы тогда уже узнаете. Для этого вечером, когда после чествования Весны все разбредутся по аллеям, вы поверх обычного платья наденете свой прошлый маскарадный наряд и полумаску. Ну, а об остальном мы уже переговорили с вами. Д'Айен обещал свою помощь. Как видите, нам с вами беспокоиться нечего!

— И все-таки мне страшно, Анри, страшно, что наступает минута, которой я ждала всю жизнь… А вдруг король не захочет меня?

— В этом случае я, Полетт, потеряю больше вашего! Ах, как Жанна измучила меня! Ну, да не будем говорить обо мне! Во всяком случае вам надо сегодня вечером идти ва-банк. Все на карту, все на одну ставку, Полетт, а там… будь что будет!

— Да вы подумайте только, Анри, если мне не удастся сразу пленить короля, то я потеряю и сестру, мою последнюю покровительницу!