Людовик XI

Десять томов писем, руины гигантского здания, сохранили отпечаток его личности, духовной и нетерпеливой, попеременно простой и властной. Под более официальными преамбулами его указов скрывается информация о движении его мысли. Благодаря драгоценному портрету, написанному Филиппом де Коммином, мы открываем еще один аспект Людовика XI, который наблюдал приближенный советник государя. Более десяти лет Коммин находился на службе у герцога Бургундского, врага Людовика, после чего в ночь с 7 на 8 августа 1472 года бежал из лагеря Карла Смелого и стал биографом короля. Наконец, иностранные посланники при французском дворе своими ежедневными отчетами переносят нас за фасад королевской власти в рабочий кабинет монарха. Людовик прожил всю свою жизнь на полном скаку, посвящая свое время многочисленным смелым и амбициозным начинаниям. Комментируя его действия, прослеживая суть его задач, череда миланских послов, которые за 20 лет отправили домой около 700 депеш, сделали себя журналистами королевского двора. Если хроники и правительственные документы рассказывают нам о принятом решении, то эти репортажи раскрывают извилистый путь размышлений, предшествовавших этому решению, борьбу, разыгравшуюся в измученном сознании Людовика. В них запечатлены туманные перспективы, открывавшиеся перед королем, противоречивый поток слухов, гнетущая эмоциональная атмосфера, двусмысленное взаимодействие неопределенных лояльностей, личности влиятельных сеньоров, среди которых вращался Людовик. Какими бы проницательными они ни были, эти наблюдатели, очевидно, они не были лишены предрассудков и видели короля через искажающую призму своих собственных устремлений; но они прошли школу новой итальянской дипломатии и, понимая важность точной информации, не ограничились переводом сути сказанного королем, хотя часто они старались повторить в своих отчетах именно те слова, которые он произнес.

Из этих многочисленных свидетельств вырисовывается образ человека с исключительными способностями, с личностью столь же сложной и разнообразной, как у двенадцати обычных людей. Его враги не без оснований называли его "вселенским пауком" — метафора, которой Хуан II, король Арагонский, придал полный смысл, сказав, что король Франции — "неизбежный победитель в любых переговорах". Итальянские послы, считавшие себя более проницательными, чем все те, кто жил по ту сторону Альп, оценили его как "самого умного человека на свете". Для Коммина его проницательность, знание людей и вещей, неутомимая жизненная энергия сделали Людовика непревзойденным правителем.

Однако менее чем через поколение после его смерти, в то время, когда принцы выступали против его правления, говорили, что во время своей последней болезни Людовик пил кровь новорожденных младенцев, что он был убийцей своего брата и что он наслаждался, слыша крики своих замученных жертв. Вместе с Квентином Дорвардом сэр Вальтер Скотт, основываясь на этих баснях, навязал народному воображению мрачный образ горгульи, купающейся в зловещем сиянии угасающего Средневековья. Несмотря на перекрестный огонь более или менее схоластических аргументов его французских биографов, Людовик XI сохранял этот образ до начала XX века, прежде чем нашел замечательного защитника в лице Пьера Шампиона; но работа последнего о нем (Людовик XI, 2 тома, 1927) омрачена некоторыми пропусками или искажениями, а его намеренно импрессионистический подход к теме размывает черты персонажа, которого он рисует.