Людовик XIV и его век. Часть первая

Бекингем, как мы видели, желал войны. Вовлечь же в нее нашу старую монархию было не так уж трудно. Прежде всего, он возбудил дрязги между Карлом I и Генриеттой Французской, подобно тому как Ришелье поступал с Людовиком XIII и Анной Австрийской. Вследствие этих дрязг английский король отослал обратно в Париж всю французскую свиту своей жены, подобно тому как однажды Людовик XIII отослал обратно в Мадрид всю испанскую свиту Анны Австрийской; тем не менее, хотя это нарушение одного из главных условий брачного контракта чрезвычайно оскорбило короля Франции, он не счел его достаточным поводом для разрыва отношений. И тогда Бекингем, так и не дождавшись объявления войны, решил использовать другой способ. Он стал побуждать нескольких английских корсаров захватывать французские купеческие суда, которые затем постановлением Адмиралтейства объявлялись законной добычей.

Это было серьезное нарушение взаимных клятвенных обязательств, однако Ришелье сосредоточил все свое внимание на одной лишь Ла-Рошели. Он хотел, как говорят, одним ударом убить двух зайцев и закончить одновременно как междоусобную войну, так и войну с внешним врагом. И потому протесты со стороны Франции, предъявленные королю Карлу I, были достаточно робкими, давая понять его фавориту, что для разрыва, которого он желал, требуются еще более решительные действия. И тогда Бекингем побудил Карла I встать на сторону французских протестантов и предоставить им помощь. Жители Ла-Рошели, уверившись после этого в поддержке Англии, отправили к Бекингему герцога де Субиза и графа де Бранкаса, и фаворит, давая им больше, чем они просили, вывел из портов Великобритании флот из сотни парусников и ринулся с ним на остров Ре, захватив его весь, за исключением цитадели Сен-Мартен, которую граф де Туара с гарнизоном из двухсот пятидесяти человек героически оборонял от двадцати тысяч англичан.

Наконец-то Ришелье добился того, чего он хотел. Словно рыболов, который, склонившись на берегу, с сетью в руках выжидает благоприятную минуту, он мог теперь одним махом ухватить англичан и ларошельцев — врагов политических и врагов религиозных.

Тотчас же всем имевшимся в наличии войскам был отдан приказ двинуться на Ла-Рошель.

Два события на короткое время отвлекли взгляд Франции от важной точки, на которую он был устремлен. Мадемуазель де Монпансье, ставшая в Нанте герцогиней Орлеанской, родила дочь, которую впоследствии именовали Великой Мадемуазель и с которой мы встретимся во времена Фронды и при дворе Людовика XIV. Однако молодая и красивая принцесса, на которую Франция возлагала все надежды, скончалась в родах: брак, орошенный кровью, не получил благословения небес.

Другим событием стала казнь графа де Бутвиля. Укрывшись после двадцати двух дуэлей, в которых он участвовал, в Нидерландах, этот дворянин покинул Брюссель и попытался устроить двадцать третий поединок прямо посреди Королевской площади. Он был арестован и препровожден в Бастилию вместе со своим секундантом, графом де Шапелем, убившим Бюсси д’Амбуаза, который был его противником; оба виновника были обезглавлены на Гревской площади, несмотря на заступничество семей Конде, Монморанси и Ангулемов, и свой протест против падения с эшафота двух этих голов, одна из которых принадлежала тому, кто носил имя Монморанси, дворянство Франции, это дворянство, всегда столь вздорливое и никогда не выпускавшее из рук шпагу, выразило лишь одним долгим криком ужаса.

Впрочем, король отвлек умы, назначив этому самому дворянству место сбора под стенами Ла-Рошели и объявив, что он сам будет руководить осадой. Оставим кардинала проявлять свой военный гений, как он уже проявил свой политический гений, и проследим за отдельным незначительным происшествием, имеющим связь с целью этого своеобразного предисловия и показывающим еще одну причину супружеской неприязни между Анной Австрийской и Людовиком XIII, которая вскоре должна была превратиться в ненависть.

Мы уже говорили, что замыслы Бекингема против Франции, хотя и порожденные малозначимой причиной, должны были иметь громадные последствия: прежде всего, поднять против Франции вначале Англию, что уже было совершено, а затем, с помощью лиги, сделать союзниками короля Карла I герцогов Лотарингии, Савойи и Баварии и эрцгерцогиню, от имени Испании правившую во Фландрии. И вот, чтобы связать в единое целое эту лигу, нити которой уже были подготовлены г-жой де Шеврёз, изгнанной в Лотарингию вследствие суда над Шале, Бекингем послал ко всем этим государям милорда Монтегю, одного из своих самых надежных агентов и самых искусных шпионов.