Людовик XIV и его век. Часть первая

Но Ришелье тоже имел надежных агентов и искусных шпионов, причем среди приближенных самого герцога Бекингема. Он узнал о существовании лиги, как только она была создана, и сообщил о ней королю, не оставив его в неведении относительно того, что именно любовь Бекингема к королеве должна была внести в королевство всю эту смуту. Как раз в это время, намереваясь отправиться в Ла-Рошель, Людовик XIII заболел в Вильруа, и королева поспешила приехать из Парижа, чтобы навестить мужа. Однако г-ну д’Юмьеру, первому дворянину королевских покоев, был отдан приказ никого не впускать в комнату короля, не спросив перед этим разрешения у августейшего больного. Несчастный дворянин, полагая, что подобный приказ никоим образом не относится к королеве, впустил ее без доклада. Десять минут спустя Анна Австрийская, вся в слезах, вышла из комнаты своего мужа, а г-н д’Юмьер получил повеление покинуть двор.

Так что Анна Австрийская в сильной тревоге вернулась в Париж, угадывая новую грозу, поднимавшуюся со стороны Англии, как вдруг ей стало известно, что милорд Монтегю, агент герцога Бекингема, арестован.

Вот как это произошло.

Ришелье, не спускавший глаз с Портсмута, знал об отъезде оттуда лорда Монтегю, который, проследовав через Фландрию, должен был побывать в Лотарингии и Савойе. И тогда кардинал именем короля отдал приказ г-ну де Бурбонну, дом которого располагался на границе Барруа, где обязательно должен был проехать Монтегю, установить за ним слежку и, если возможно, арестовать его.

Господин де Бурбонн имел сильное желание угодить кардиналу. И потому, едва получив приказ, он тотчас изыскал средства исполнить его. Господин де Бурбонн вызвал двух басков, которые состояли у него в услужении и ловкость которых ему была известна, приказал им переодеться в бродячих слесарных подмастерьев и неотступно следовать за милордом Монтегю, который в то время должен был находиться в Нанси, и повсюду наблюдать за ним то вблизи, то издали, так, как это позволяли бы им делать обстоятельства или как они считали бы удобным. Баски в точности исполняли полученные указания и шли следом за Монтегю в течение всего его путешествия; затем, когда он въехал в Барруа и оказался совсем недалеко от французской границы и дома г-на де Бурбонна, один из них отделился от товарища и направился к своему хозяину, чтобы известить его о приближении англичанина. Господин де Бурбонн тотчас же сел на лошадь и, расположившись вместе с десятком своих друзей на дороге, по которой должен был проследовать посланник Бекингема, задержал его в ту самую минуту, когда тот полагал, что его миссия наконец-то завершена.

Милорда Монтегю сопровождали дворянин Окенхем и камердинер, в дорожной сумке которого был найден договор лиги. Пленников отвезли в Бурбонн, где их накормили ужином, а затем — в Куаффи, достаточно укрепленный замок, который нельзя было захватить с налету, и, поскольку приходилось опасаться нападения со стороны герцога Лотарингского, войскам, находившимся в Бургундии и Шампани, был дан приказ сосредоточиться вокруг Куаффи. Оттуда они должны были эскортировать пленников до самой Бастилии.

Известие об аресте лорда Монтегю повергло королеву в глубокий ужас: она знала о великом доверии герцога Бекингема к этому дворянину и боялась, что он поручил ему передать какое-нибудь письмо к ней, а в этом случае, при ее тогдашних отношениях с королем, речь должна была бы пойти не иначе как о ее принудительном возвращении в Испанию.

Однако в это время королева услышала разговоры о том, что среди войск, которым предстояло эскортировать лорда Монтегю, был отряд тяжелой конницы, и вспомнила, что за два или три года до этого она доставила место знаменщика в этом отряде Лапорту, одному из самых преданных ее слуг, как мы имели возможность видеть, когда после событий в Амьене он впал в немилость к королю. Королева справилась о том, где находится Лапорт, и узнала, что он получил отпуск, чтобы провести время Великого поста в Париже, оказавшись таким образом, благодаря случаю, у нее под рукой. Она велела ему тайно прийти в Лувр и в полночь приняла его, так что он никем не был узнан.

Анна Австрийская рассказала этому верному слуге, уже пострадавшему за свою королеву и готовому пострадать за нее еще, об ужасном положении, в каком она находилась.

— Я не знаю никого, кроме вас, — добавила принцесса, — кому я могла бы довериться, и лишь один вы способны вывести меня из затруднительного положения, в котором я очутилась.

Лапорт заверил ее в своей преданности и спросил, каким образом он может эту преданность ей доказать.

— Послушайте, — сказала ему королева, — надо, чтобы вы незамедлительно возвратились в свой отряд и, пока он будет сопровождать милорда Монтегю, нашли возможность переговорить с ним и узнать, нет ли, случаем, упоминаний обо мне в бумагах, которые у него изъяли; кроме того, посоветуйте ему остерегаться произносить во время допросов мое имя, так как его это никоим образом не спасет, а вот меня он этим погубит.