Люк Скайуокер и тени Миндора

Кронал извлек свое сознание из угасающих искорок поверженных Рабов – они все равно уже ни на что не годились. Его разум вновь скользнул по линиям нервов, погрузившись в пульсацию кристаллической сети, пока Кронал снова не обрел власть над структурой плавмассива, устилавшего все внутренние помещения вулканического купола, и не заставил сознание резонировать с разумами порабощенных инородцев, которые управляли этой горной породой. Он ощущал их недоумение, возмущение и боль, когда они попытались погрузиться в разжиженный плавмассив в пещере, где находился Скайуокер, и встретили сопротивление с его стороны.

Джедай каким-то образом научился манипулировать плавмассивом с помощью одной лишь Силы!

Впрочем, это не испугало владыку Миндора; напротив, его досада и сомнения обратились в чистое, беспримесное восхищение. Какой талант! Выходит, стоит завладеть телом юноши, и Кронал больше не будет нуждаться в Закатной короне.

Плоть Скайуокера – и его не имеющая себе равных связь с Силой – дополнит столь же беспримерное знание Кроналом алхимии ситхов и необыкновенные свойства плавмассива, и тогда бывшая Рука Императора будет править Галактикой.

И он будет в силах, если захочет, сам стать Галактикой.

Каждое живое существо будет повиноваться его воле…

Оставалось только окончательно подчинить своей воле Скайуокера. Беда в том, что у мальчишки был поразительный дар противиться любым замыслам в его отношении – даже тем, которые подпитывались огромной мощью Кроналова темного взора. Это все проклятая джедайская выучка!

Владыка Миндора потянулся темным взором вовне; его гнев возрос и искал выхода… И он увидел то, чего никак не ожидал увидеть: еще одно присутствие рядом, очень близко… Некто с блестящими задатками, но необученный…

Кронал нахмурился. Почему ему никогда не приходило на ум, что Скайуокер мог быть не единственным ребенком?

* * *

Люк застыл на месте перед останками погибших Рабов – мертвых мужчин и женщин, принявших смерть от его руки, – не в силах ни двигаться, ни даже думать. В его голове безостановочно вертелся обрывок разговора с Ником на Мрачном престоле.

«И они не знают, что творят?»

«Большинство. А некоторые – как я… Давно минуло то время, когда я был невинен, как младенец…»

Ник опустился на колени у одного из тел – женщины средних лет – и кончиками пальцев попытался нащупать пульс у нее на шее. Он со вздохом опустил голову.

– Я помню, как в нас что-то вращивали. В наши головы – в головы Рабов. Своего рода страховка для кристаллов и «корон»…

– Внутренний «выключатель», – пробормотал Люк.

Ник поднял взгляд, его челюсть начала отвисать. Он потрогал рукой синяк, набухший над правым глазом.

– Тем своим ударом…

Джедай отстраненно кивнул:

– Должно быть, я повредил «выключатель», иначе ты бы умер прямо там, на троне.

Его новый знакомый широко распахнул глаза:

– А если бы я умер, то как бы ты выбрался из…

– Не выбрался бы, – подтвердил Люк. – Этот удар спас и тебя, и меня.

– Тогда, пожалуй, нам обоим повезло, что ты такой славный малый.

– Может, нам и повезло, – тихо ответил юноша, опустив взгляд на мертвых. – А им – нет.

– Скайуокер… Люк… Это не твоя вина. Не ты привез их сюда. Не ты вскрыл их черепа и не ты засунул туда эти штуки. Ты сделал больше, чем любой другой на твоем месте.

– Да, – неожиданно тонким и надтреснутым голосом отозвался тот. – Я постараюсь так и объяснить все это их родным.

– Этих людей убил Коллапсар. Он прикончил их тогда, когда вставил кристаллы им в мозг.

– А я внес свою лепту и помог ему в этом…

– Такова война, Люк, – невинные все время погибают.

– Может, и так… – тихо сказал юноша. – Но их не должны убивать джедаи…

Ник встал:

– Давай же, малой, выдыхай. Как говаривал один мой старый приятель, между выгребанием навоза траводава и войной разница только в том, что на войне даже начальство марает свои руки.

Люк посмотрел на спутника, и тот вздохнул:

– Ладно, извини. Другой мой старый приятель говаривал, что мой язык точно гиперпривод – его не удержать. Он тоже был джедаем.

– Ты был знаком с джедаями Старой Республики?

– Встречался с несколькими, но знал только одного. Он уже погиб, естественно.

– Естественно…

– Как я слышал, Вейдер лично его прикончил.

Юноша прикрыл глаза:

– Вейдер? Ты уверен?

– А кто ж еще? Никто другой, кроме него, не справился бы.

Люк просто кивнул. Наверное, он уже начинает привыкать к подобным откровениям. Или, может быть, по-прежнему ощущает себя внутри каменной могилы, в чернильной темноте в конце Вселенной… Он не покинул это место, а просто вывернул его наизнанку.

Эта тьма – Тьма – теперь жила у него внутри.

Он зубами и когтями прогрыз путь наружу, в прекрасный мир света… Но какой ценой? Они все погибли. Погибли ни за что. Какая разница, кто виноват на самом деле? Никакой. Ничьей вины тут нет; все борются и страдают в течение краткого промежутка времени, именуемого жизнью, в мучениях и ужасе стараясь отсрочить неизбежное возвращение во Тьму.

И все эти страдания, вся борьба… Ради чего?

Не только эти жизни были напрасны – всякая жизнь была напрасна.