Люк Скайуокер и тени Миндора

Во рту у Хана пересохло, как в пустыне, и ему пришлось прокашляться.

– Это… это все он?

– Думаю, да, – хрипло прошептала Лея.

Новоприбывший поднялся. Соло попытался сглотнуть, чтобы устранить першение в горле, и покрепче ухватился за рукоятку бластера.

Человек был огромен. Ростом почти с Чубакку, но обнаженная грудь и плечи вдвое шире, чем у вуки. Штаны туго обтягивали бедра, каждое из которых было в обхвате как Ханова талия. Кожа мужчины была черна как ночь, безволосая голова сияла, точно покрытая маслом, а когда он улыбался, меж губ проявлялись неровные зубы, острые, на зависть любому барабелу.

Огромный темнокожий человек широко развел руки в приглашающем жесте. Он уже почти не рычал и теперь издавал звуки, похожие на жужжание роя летучих насекомых.

– Он говорит: «Вот вам и свет. Что теперь? Застрелите меня из пустого бластера?»

– Ты об этом пустом бластере? – фыркнул Хан и выстрелил.

Парализующий заряд растекся по груди великана, и тот закачался, но не упал, так что Соло выстрелил снова. А потом еще раз, для пущей верности – все равно заряда оставалось только на один выстрел, а на что-то еще оружие уже не годилось.

– Что, никогда не слышал о «щелчках контрабандиста»? – улыбнулся кореллианин. – А звук был такой, словно я пытаюсь выстрелить из разрядившегося бластера, ага?

Но улыбка на лице Хана погасла, как только он заметил, что темнокожий улыбается в ответ.

Оглушающие заряды, похоже, никак на него не подействовали, хотя, к изумлению Соло, здоровяк стоял по лодыжки в луже жидкого камня.

Прежде чем кореллианин смог осознать смысл увиденного, его противник прыгнул, одной огромной ручищей вцепился ему в глотку и легко приподнял над землей. Хан влепил ему по лицу разряженным бластером с такой силой, что порвал ему щеку до кости, но темнокожий словно и не заметил этого, только взялся второй рукой за подбородок кореллианина и начал надавливать на его голову, а первой рукой – той, что держала шею, – наоборот, тянуть назад, не прекращая рычать.

Затрещал хрящ, что-то щелкнуло в шейных позвонках, и Хан смог издать лишь слабое отрывистое бульканье. Он начал всерьез подумывать, что Лея была права, когда просила его не задирать этого амбала, но тут сквозь шум в ушах до него слабо и неразборчиво донеслись слова: «Прекрати! Если он умрет, то и я тоже!» Соло подумал, что более дурацкой угрозы не придумать, ведь здоровяк совершенно определенно намеревался расправиться с ними обоими. Перед глазами уже плавал туман, но вдруг, к его изумлению, давление на шею ослабло и шум в ушах прекратился, а кровь снова побежала по жилам.

– Отпусти его! – Лея прижала себе под подбородок дуло разряженного бластера и положила палец на спусковой крючок. – Я не шучу.

Ручищи разжались, и кореллианин рухнул на пол, глотая ртом воздух. Великан снова раскинул руки.

– А теперь отходи от него. Медленно.

Темнокожий сделал шаг назад, но только один.

– Еще.

Великан припал на колено, медленно опустил руку на пол, и в тот момент, когда его ладонь коснулась люминесцентного лишайника, в пещере снова погас свет.

Хан почувствовал, как во тьме что-то нечеловечески быстро промелькнуло мимо; он наугад пнул в черноту, но промахнулся. И смог лишь прохрипеть:

– Лея, осторожно!

– Хан…

Что бы она ни надеялась сказать, ее слова потонули в фырканье и хрипении, а затем послышались приглушенные звуки борьбы. Кореллианин с трудом поднялся и бросился на шум. Что-то ударило его по ногам, и он рухнул как подкошенный, а пол под ним расплескался.

«Ничего хорошего», – мрачно подумал он. Ему удалось встать на локти и колени… Но жижа затвердела – и обволокла камнем его ступни и икры, колени и ладони, а потом и руки от запястий до середины предплечий.

– Отпусти меня! Отпусти меня, ты, урод! Не трогай ее! Не смей ее трогать! Лея!

Но из темноты донеслось лишь эхо. Хан сел на коленях, задыхаясь от боли и отчаяния, и попытался вырвать руки из камня. Он пытался это делать до тех пор, пока колени не затрещали, а руки не свело. Он не мог даже пошевелить пальцами рук. Двигались только пальцы ног, да и то лишь потому, что он был в ботинках, но его ноги застряли едва ли не крепче, чем руки.

Он был бессилен что-либо предпринять. Абсолютно. А Лея угодила в лапы этого великана. Да кто он вообще такой? В голову не закралось ни единой мысли, ни единой зацепки.

И возможно, он погибнет, так и не догадавшись. Она сказала: «Доверься Силе». Что же, если Сила собиралась время от времени протягивать ему руку помощи, то нужный момент уже как раз наступил.

– Эй, там? – вопросил он вслух. – Ты здесь? Можешь уделить немного внимания лучшему другу твоего последнего джедая?

Из кармана жилетки донесся шум помех, и из комлинка послышалось:

– Хан! Хан, как слышно? Хан, прием! Это Люк!

Сила, вне всяких сомнений, была к нему благосклонна. Практически случилось чудо, и это могло бы навсегда обратить его в истинно верующего… если бы в этот момент его руки не были закованы в камень, и он имел бы хоть какую-то возможность достать комлинк из кармана и ответить.