Люксембургский сад

Сима кивнула и снова отвернулась к окну, чтобы скрыть подступившие слезы.

— Ты ничего не ешь. — Он подвинул тарелку с остывшим супом поближе к ней. — Ты так скоро совсем станешь прозрачной.

Незаметно вытерев предательскую слезу в уголке глаза, Сима улыбнулась и взялась за ложку.

— Но ты обещаешь, что в том, что мы делаем, нет ничего… — она напряженно вгляделась в его лицо, — плохого?

— Симочка, ну что плохого и криминального в том, чтобы поцеловать крокодила и потратить несколько тысяч на платье? Многие женщины только так и живут. — Он улыбнулся ей.

Сима зачарованно наблюдала за его руками с такими длинными изящными пальцами, как у пианиста. Ей захотелось взять эту руку и прижать к своей щеке.

Потом они заговорили про гимназию, которая в его присутствии таяла, как мираж. Сима передала ему свой разговор с директором, и он заметно развеселился, услышав эту историю.

— А про крокодила он ничего не спрашивал? — уточнил Мишель.

— Не-а, — радостно сообщила Сима. — Мне даже никто из родителей не позвонил.

— Да-а? — удивленно переспросил он. — А дети, дети говорили об этом? — Он внимательно посмотрел на Симу из-за букета роз, гордо возвышающегося посередине стола.

— Дети — да! — Сима рассмеялась. — Они постоянно вспоминают об этом. Остальные учащиеся уже в курсе. Ко мне даже обращались за подтверждением из других классов.

— А ты? — поинтересовался он.

— Подтвердила, — пожала плечами Сима, — как договаривались.

— Умница! — похвалил Мишель. Его настроение улучшалось с каждой минутой. — Надо во всех ситуациях оставаться оптимистом, — подытожил он и поднял свой бокал: — За нас!

— За нас! — улыбнулась Сима, и они нежно соприкоснулись бокалами.

— Теперь о деле, — бодро сказал Мишель, как только официант поставил две чашечки эспрессо на стол и удалился.

— На улице идет снег, совсем скоро Новый год, — глупо добавила Сима, ей не хотелось говорить о делах.

— Да уж, — с готовностью откликнулся Мишель, — скоро начнутся школьные каникулы.

— А у тебя есть дети? — вдруг спросила Сима, сама испугавшись своей смелости.

— Нет, — в глазах Мишеля мелькнуло легкое недоумение.

Сима вновь вспыхнула, не в силах скрыть смятение.

— И я никогда не был женат, — добавил он, не отрывая от нее взгляда.

— А почему? — спросила она, боясь, что он услышит громкий стук её сердца.

— Ну, во-первых, не встретил свою половину, а во-вторых, были проблемы, которые не позволяли мне задумываться на подобные темы. А ты, Мишель улыбнулся, — собираешься замуж? Он чуть не добавил «за своего физика», но вовремя сдержался — не нужно создавать у нее ощущение, что она находится под их колпаком двадцать четыре часа в сутки.

— Нет. — Сима нервно скомкала многострадальную салфетку. — Мне сложно найти… Она замолчала, осознав, что не может ответить на этот вопрос, не выдав себя с головой.

— Сима, ты не понимаешь, насколько привлекательна для мужчин, — назидательно произнес Мишель. Неуверенность этой женщины перестала умилять его.

Сима скромно потупила взор, сгорая от радости и восторга.

— Твои глаза, ноги, губы… Ты могла бы играть в кино или стать моделью. — Мишель натужно улыбнулся. — Зачем ты пошла в учительницы?

На самом деле его мало волновал ответ, просто необходимо было подготовить её к той части операции, когда потребуется экспромт.

— Ну, — Серафима Михайловна автоматически прикоснулась к переносице, где давно уже отсутствовали привычные очки, — родители хотели. Потом, я люблю изучать языки…

— Сколько языков ты знаешь?

— Три, — ответила Сима, — английский, французский и венгерский.

— А моя мечта — итальянский, — сказал Мишель, — всегда хотел выучить этот язык.

— Ну, французский ты наверняка знаешь благодаря родственным связям, а все последующие языки даются легко. — Сима пытливо посмотрела на него.

— К счастью, французский я выучить успел.

Мишель сделал вид, что не заметил ловушки Симы. А она облегченно вздохнула, услышав, что Мишель говорит на французском. Это давало его биографии дополнительное право на существование.

— Нужно будет обязательно съездить вместе в Париж, — добавил Мишель, делая глоток любимого дженепи.

Сима завороженно вслушивалась в его слова.

— И ещё в Венецию, у меня там живет хороший друг, очень богатый человек, у него свой огромный дом во Флоренции и свое палаццо в Венеции с видом прямо на канал. Остановимся у него.

— А чем занимается твой друг? — спросила Сима. Она пользовалась каждой возможностью выяснить что-нибудь о Мишеле.

— Он бизнесмен, — сказал Мишель, — но прежде всего коллекционер. У него одна из лучших частных коллекций в мире.

— Как его зовут? — оживилась Сими. Моя подруга Оля, которая живет в Париже, замужем за искусствоведом, наверняка он знает его фамилию или слышал о его коллекции.

Мишель замялся:

— Дело в том, что этот человек не любит, когда про него говорят. И старается не афишировать свои сокровища.

— Что это значит? — Сима удивленно сдвинула брови.

— Это значит, что лучшая часть его коллекции официально никогда не увидит свет, поскольку состоит из картин, которые многие музеи мира мечтают вновь увидеть на своих местах.

— Да-а? — От удивления у Симы приоткрылся рот.