Люксембургский сад

Он любил женщин и не любил продолжительные связи. Он уже многие годы придерживался двух обязательных правил. Первое — не спать одному больше трех раз в неделю, чтобы не обострялось чувства голода, второе — не спать с одной и той же женщиной дважды в течение семи дней, чтобы не усложнять свою жизнь.

Несколько раз ему хотелось оставить даму на пару дней, и если это и не вступало в противоречие с первым правилом, то второе вынуждало его попрощаться с девушкой до следующей недели, а там желание встретиться повторно исчезало окончательно.

Училка, как ласково называл Мишель Серафиму про себя, влюбилась в него по уши. С одной стороны, это облегчало его задачу, делая девушку более покладистой, с другой стороны, усложняло, требуя некой реакции на её чувства. Еще Мишеля совершенно не устраивало, чтобы ради мифической любви Сима стала игнорировать собственные принципы и моральные устои, все это должно было сыграть не последнюю роль в будущих событиях. Правда, у него и на тот случай имелся запасной вариант.

Мишель гордился тем, что способен предсказать и подготовиться к любым неожиданным поворотам в деле. Он был гениальным аналитиком, умеющим воплощать в жизнь самые смелые и рискованные планы. Редкое качество для людей его профессии. Один на миллион. Он знал свою цену.

— Ты тратишь слишком много денег, — Жан с укором посмотрел на друга в зеркало заднего вида, когда они отъехали от подъезда Серафимы. — В этом нет никакой необходимости.

— Ты так говоришь, как будто я трачу свои деньги, — лениво отозвался тот, не открывая глаз.

Жан хмыкнул и резко перестроился, нетерпеливо сигналя и обгоняя соседние машины. Дорога была покрыта свежим, только что выпавшим снегом, водители двигались медленно, опасаясь скользких участков, все, но только не Жан.

— Будешь с ней спать?

Мишель открыл глаза и задумчиво посмотрел в окно:

— Нет… пока нет… не знаю.

— Не сможешь устоять, — злорадно ухмыльнулся Жан. Он обожал слегка подтрунивать над боссом. Это было их первое совместное дело, и между ними уже установились особые отношения, позволяющие Жану высказывать свое мнение и давать наставнику ненужные советы. Господи, эта страсть тебя погубит или разорит, — Жан сокрушенно покачал головой. — Еще одна кукла в коллекции. На сей раз в костюме учительницы. Пусть захватит указку и отшлепает тебя.

Мишель усмехнулся:

— Только теперь все за казенный счет.

* * *

— Дорогой, куда ты пропал? — Вера радостно помахала Рею рукой, не вставая из-за стола.

Вся компания завтракала на маленькой кухне ставшего на время общим дома. Посередине стояла сковорода с густой рыбной массой, сваренной на кокосовом молоке.

Педро коротко посмотрел на друга и вернулся к еде. Он слишком давно знал Рея, чтобы не понимать, что с ним происходит. Они выросли вместе. Они были больше чем друзья, они были братьями.

Педро считал себя обязанным Рею жизнью, Он готов был умереть за него в любой день. Третий мужчина за столом был новичком в их компании, его звали Жераль. Он стал самым молодым членом команды. Молчаливый мулат, которого, казалось, ничто на свете не может вывести из себя. Он был хорош собой, и от Рея не укрылись взгляды, которые он бросал на его женщину.

Рей привык Ни один нормальный мужчина не мог оставаться равнодушным в её присутствии. Вера будоражила воображение, как крепкое вино будоражит кровь.

— Ты не хочешь померить костюмы? — спросила Вера Рея. Подойдя к нему, она просунула руку под его рубашку.

Он застыл, его тело, как всегда, предательски дрогнуло, как только она прикоснулась к нему тонкими пальцами.

— Ну, дорогой, что случилось? — промурлыкала она.

Рей почувствовал, как её теплое, сладкое дыхание обволакивает его с ног до головы.

Вера всегда ходила по дому в белой тунике, которая лишь слегка прикрывала бедра. Он много раз просил её одеваться по-другому, пока в их доме находились Педро и Жераль, но Вера пропускала его брюзжание мимо ушей.

Она ненавидела одежду и лучше всего ощущала себя абсолютно голой.

После завтрака Вера принесла из спальни четыре костюма и небрежно бросила их на старые матрасы. Педро и Жераль ловко облачились в разноцветные наряды. Туфли с прямоугольными носами и серебряными пряжками, белые чулки, шаровары с напуском, парчовые куртки и шляпы с плюмажами.

Мужчины встали напротив зеркала и критично осмотрели себя со всех сторон. Педро отошел к столу и пару раз стукнул ладонями по столешнице, отбивая знакомый ритм. Жераль неожиданно сгреб Веру в охапку, и она, легко подхватив его движения, задвигала бедрами в такт ударам Педро.

Рей развернулся и вышел из комнаты. Он ощутил очередной прилив бешенства. Его ревность раздражала Веру, и она вскипала, если Рей пытался ограничить её в любых проявлениях. Педро не уставал убеждать друга, что ей нужно преподать урок, показать, кто главный в семье. Но Рей не хотел. Он боялся потерять её. Боялся, что Вера вновь вернется на улицы и навеки растворится в толпе. Больше всего на свете она любила свободу, а он любил её.