Люмен

Святой Архангел Михаил, спаси нас в этой битве. Защити нас от слабости и проделок дьявола. Ему не устоять против Бога нашего, которому мы смиренно молимся. Помоги нам в этом, о князь Сил Небесных, наделенный Божьей силой. Свергни же в преисподнюю Сатану и все злые силы, что рыскают по миру в поисках сломленных душ. Аминь.

– Вы верите в злые силы? – спрашиваю я, когда мы заканчиваем, и почему-то я снова покрываюсь гусиной кожей.

Меня охватывает ощущение, что я нахожусь под чьим-то пристальным наблюдением, но, открывая глаза, я обнаруживаю, что сам Иисус смотрит на меня со своего распятия. У него такой мягкий, всепрощающий взгляд, и это кажется мне странным, учитывая, что кровь сочится по его ногам.

– Конечно, – кивает священник, – в мире есть как добро, так и зло. И они находятся в балансе друг с другом, Калла.

Но правда ли это?

– Это потому, что никакая энергия не может быть уничтожена? – шепотом спрашиваю я. – Потому что она перемещается от одного предмета к другому, и так до бесконечности?

Священник мотает головой:

– Я ничего не знаю об энергии. Я знаю только, что существуют добро и зло. И задача каждого человека заключается в том, чтобы найти свой собственный баланс этих сил. И ты тоже поймешь, какой он для тебя.

Пойму ли я это когда-нибудь?

Священник внимательно изучает меня несколько мгновений.

– Близнецы всегда являлись для меня чудом природы, загадкой, – говорит он мне, – ты знала, что некоторые люди верят в то, что Каин и Авель были близнецами?

Я качаю головой.

– Есть целые религиозные течения, которые придерживаются такой точки зрения, – покачивает он головой, – многие также говорят, что они были первым примером того, как в людях может существовать тьма наравне со светом.

– Каин убил собственного брата, – удается мне наконец выдавить из себя, – в этом есть только тьма и зло.

– А Финн погиб, думая, что он спасает тебя, – говорит отец Томас, – и в этом свет.

Я не решаюсь спросить его, откуда он об этом узнал. Я только благодарю его и поднимаюсь со скамьи. На прощанье он благословляет меня.

– Приходи еще, тогда мы снова сможем побеседовать, – предлагает он, – мне понравилось разговаривать с тобой. Если ты не католичка, то я не смогу исповедать тебя, но в любом случае я хороший слушатель.

И это действительно так. Я вынуждена согласиться с этим.

Я покидаю церковь, это пристанище звенящей девственной тишины, и как только я ступаю в луч солнечного света, я уже знаю, что за мной наблюдают.

Я чувствую это каждым волоском на своем теле.

Я озираюсь по сторонам и вижу парня, стоящего на выходе со двора снаружи у ограждения. Он следит за мной, опустив руки в карманы, но я не могу разглядеть его лица. Как и прежде, его капюшон натянут так, что тень полностью скрывает его черты.

Дыхание застревает прямо у меня в горле, и я спешу по тротуару, мечтая поскорее добраться до машины.

– Этот человек давно стоит здесь? – спрашиваю я Джонса, с трудом переводя дыхание.

– Какой человек, мисс? – недоуменно спрашивает он, выглядывая в окно.

Я тоже смотрю сквозь стекло, но понимаю, что подозрительный парень уже исчез.

Глава 27

В комнате Финна тишина и безмолвие. Но почему-то я все еще чувствую здесь присутствие брата, как будто если я вдруг решу с ним заговорить, он обязательно ответит.

– Финн?

Я чувствую себя крайне глупо, но господи, как же я скучаю по своему брату! Прошло всего несколько дней с тех пор, как его не стало, но мне кажется, что миновала целая вечность.

Естественно, на мой зов никто не отвечает, и я прислоняюсь лбом к холодному стеклу, наблюдая за тем, как приезжают и удаляются машины. Финн лежит в комнате для посетителей на первом этаже. Его похороны состоятся завтра, и я никак не могу с этим смириться.

Я зарываюсь лицом в его подушку, закрываю глаза и неподвижно лежу.

– Тебе здесь не место, не так ли?

Голос звучит спокойно, но в то же время от него исходит леденящий душу мороз.

Подскакивая на месте от неожиданности, я широко распахиваю глаза и в упор смотрю на парня в толстовке. От удивления я жадно глотаю ртом воздух и выпрямляюсь, все еще сидя в постели, потому что мне казалось, что это был женский голос.

Его голова наклонена ровно под таким углом, чтобы я не могла разглядеть его лица.

Я наклоняюсь слегка вперед в надежде увидеть хотя бы часть, но все его черты скрыты темной тенью.

– Кто ты? – спрашиваю я, но в моих словах слышится какая-то странная пустота.

Он высоко поднимает голову, но не произносит ни единого слова, лишь глухой рык вырывается из его горла.

– Что тебе нужно?

Он спокойно опускает голову вперед и поднимает руку в воздух.

Его палец указывает на меня.

Ему нужна я.

– Я?