Люмен

Когда мы покидаем поместье и едем в аэропорт, я оборачиваюсь через плечо и могу поклясться, что вижу, как движутся шторы в маленьком окошке на верхнем этаже. Кто-то наблюдает за нашим отъездом, и крошечные волоски на моей шее встают дыбом: почему-то Сабина не сильно препятствовала нашему возвращению домой… как будто она хотела, чтобы мы именно это и сделали.

За рулем сидит Дэр, а я расположилась на переднем сиденье рядом с ним. Он берет меня за руку.

– Все будет в порядке, – обещает он мне, – только не засыпай. Не засыпай до тех пор, пока мы не решим, что нам делать дальше. Ты не должна видеть сны.

Финн соглашается с заднего сиденья, и мы отъезжаем все дальше, и дальше, и дальше, и дальше от Уитли. Мы добираемся до аэропорта, вылетаем домой, и когда уже сидим в машине, наступает ночь и начинается проливной дождь.

Если бы мы могли просто оказаться там по щелчку пальцев, это было бы идеально. Колеса скрипят по мокрому асфальту, и белоснежная молния рассекает небо, а скалы пугают своими острыми краями. Это моя реальность. Я так устала, и мои веки тяжелеют, но если я закрою их, если закрою их, если закрою… я закрываю их. Они слишком тяжелые, чтобы мне хватило сил сопротивляться. И в ту же секунду за окном появляется парень в капюшоне.

Он находится прямо за стеклом с моей стороны и движется с той же скоростью, что и наша машина. Его губы шевелятся, и до меня долетает его шепот:

– Засыпай.

Его пальцы ложатся на стекло, и я прикасаюсь к тому же месту своей рукой, потому что ничего не могу с собой поделать, я чувствую, как моя энергия покидает, покидает, покидает меня. Я больше не могу бороться и проваливаюсь в сон.

Мне кажется, я дремлю всего несколько мгновений, но это могли бы быть и целые годы. Я больше ничего не знаю.

Но.

Когда.

Я.

Просыпаюсь.

Асфальт свистит под колесами, и мы оказываемся на развилке. Вместо того чтобы свернуть налево, Дэр направляет машину вправо, слышен визг шин сквозь шум дождя.

Я вижу развилку на дороге, и, несмотря на то что она прямо передо мной, я никак не могу ее избежать.

Одна тропа уходит налево, а другая – направо, но ни одна из них не ведет ни к чему хорошему.

Я чувствую это где-то в глубине своей души.

В глубине души.

В глубине моей опустевшей души.

– Почему мы поехали по этой дороге? – с любопытством спрашиваю я его, и я напугана, потому что мне кажется, будто огромный магнит притягивает, притягивает, притягивает меня, и я знаю, что так же он действует и на него.

– Я не знаю, – честно отвечает он, и выглядит он таким же озадаченным, как и я, – я просто чувствую, что мы должны туда ехать.

Потому что это судьба.

Я пребываю в ужасе и недоумении, но машина продолжает движение вверх по трассе, а дорога тем временем изгибается на каждом новом повороте, повсюду скалы, и я понимаю, где мы находимся.

Мы уже были здесь.

– Ты здесь умер, – сообщаю я Финну встревоженно, а Дэр только кивает.

– Так же, как и ваша мать, – неуверенно добавляет он.

– Это место… это место… это место, – шепчу я, чувствуя, как тянет меня сюда, словно мы попали в магнитное поле.

Дэр побледнел, его кожа стала белой как полотно, он похож на привидение, и он молчит, потому что слов не остается. Мы все осознаем важность и существенность этого момента.

Нас затягивает.

Мы не можем повернуть назад.

Дэр снимает с шеи свой медальон и протягивает его мне, потому что наша машина балансирует на грани опасности.

– Надень его, – заставляет он меня, и в его голосе твердость, – не спорь.

Я пытаюсь вернуть ему подвеску, но он отказывается забирать ее, поэтому я продеваю голову в цепочку.

Святой Михаил, защити нас.

На очередном изгибе дороги у Дэра перехватывает дух, и я смотрю туда, куда падает его взгляд.

Его брат стоит посреди дороги. Он снимает с головы капюшон, и у него черные глаза. Оливия Саваж стоит рядом с ним, и ее лицо бледнее бледного.

– Дэр, она не реальна, – говорю я ему.

Но на самом деле мы знаем, что возможно все. Она наследница смерти Саломеи.

– Это должно закончиться, – произносит он, и я не понимаю, кому именно он это говорит. – Калла, выпрыгивай из машины! Финн, ты тоже.

– Нет, – безапелляционно отвечает мой брат, и я хочу вторить его словам, но Дэр толкает меня, выпихивает, пытаясь заставить выскочить наружу.

Его мать делает шаг вперед, и дверь с моей стороны открывается. Я не могу удержаться на своем сиденье, потому что Дэр превосходит меня по силе.

– Я люблю тебя, Калла, – произносит он, и в его глазах остается только черный ужас. – Я хочу положить этому конец. Это должен быть я.

– Дэр! – кричу я и ловлю на себе взгляд Финна, выкрикивая и его имя тоже. – Фиииииииинн!