Люминария. Оберон судьбы

– Но. Мы – на задании, – возразила Аника, – нам поступила информация о том, что в шахтах могут находиться мирные жители.

– Всё равно вам придётся оставить оружие. Шахты уже старые. В них нельзя стрелять. Велик риск обвала. Вы можете схоронить себя сами под землёй, и вас никто никогда не найдёт. Шахты тянутся вглубь и вширь на несколько километров. Запутанный лабиринт, из которого сложно найти выход.

– Вот оно что. Хорошо. Держите. Мне это винтовка очень дорога. Если с ней что-нибудь случится.

– Не переживайте, я положу её в сейф, – ответил солдат, – я даже отдам вам ключ от сейфа. Ещё я должен предупредить вас о том, что никакие средства связи под землёй не работают.

– Я в курсе. Уже доводилось бывать на рудниках.

– Хорошо. У меня есть карта рудника, но, боюсь, она только запутает вас. Множество обвалов нарушили проходы. Карта не точная, и на ней отражены только первые три исследованных уровня.

– Всё равно. Давайте карту. Мы хоть какое-то представление будем иметь, где искать и в каком направлении двигаться. Уровни должны быть похожи друг на друга по расположению отсеков.

Охранник вернулся на свой пост, порылся в ящиках и вернулся со свёртком в руках. Всё это время он как-то недоверчиво и с боязнью поглядывал на Джонни, стоявшего за спиной Арнольда, но лишних вопросов не задавал. Аника взяла карту, поблагодарила солдата, и он повёл их к бронированной двери в полу, состоящей из трёх параллельно запирающихся люков. Дежурный набирал поочерёдно три кода, пока открывались двери.

Вниз вёл лифт, но он не работал и пришлось спускаться по бесконечной лестнице в глубокий колодец, освещаемый холодными газоразрядными лампами. Робот шёл впереди. Его шаги звонким эхом отражались от стен колодца и разлетались по ответвлениям главного канала. Аника крутила в руках карту и пыталась понять, где они вообще находятся на этой карте. Джон свернул в тоннель на пятом уровне, и теперь они шли в свете фонариков, мимо ряда металлических шкафчиков.

Кое-где ещё лежали комбинезоны, костюмы химзащиты, противогазы, алюминиевые кружки, фляги, аптечки первой медицинской помощи с йодом и эластичными бинтами, резиновые сапоги, и даже один ранец с парашютом лежал на последнем шкафчике. На внутренних сторонах раскрытых дверей шкафчиков Аника заметила фотографии и старые подарочные открытки, подписанные любящими родственниками.

На полу у входа в другое помещение валялся наполовину разобранный автомат, без обоймы. В нём не доставало ещё некоторых деталей. Рассматривая фотографии, она запнулась об него и едва не упала в лужу, накапавшую с потолка. Коридор заканчивался массивной герметичной дверью, которая раньше открывалась автоматически. Сейчас же она была сильно помята изнутри и висела на одной погнутой петле.

Как будто кто-то изнутри выломал её. За дверью располагались целые комнаты с агрегатами жизнеобеспечения, регулирующие влажность, температуру воздуха, насыщенность его кислородом. В конце коридора на проводах висели обломки разбитой видеокамеры. Они прошли вдоль труб, ведущих в фильтровентиляционную камеру, углубляясь в бесконечный лабиринт ужасов.

Джонни завёл их в тупиковое помещение, округлой формы, начинённой всевозможной аппаратурой. В центре него стояли спинками друг к другу три массивных металлических кресла, опутанных проводами. Джон сел в одно из кресел, открутил шляпу-цилиндр и надел вместо неё на голову какой-то шлем.

– Похоже, что это – и есть сервер, – сказал задумчиво Арнольд, – только боюсь, что здесь уже давно ничего не работает.

– Здесь когда-то жили люди? – Спросила Аника, заметив двухъярусные кровати. – Я думала, что здесь – только шахты и роботы-рудокопы, а где бурильные установки?

– Бурильные установки находятся в самом низу шахты. Там же – и останки роботов-рудокопов, а здесь когда-то действительно укрывались люди во время Второй мировой войны. Им довольно долго пришлось здесь жить. Именно благодаря этим шахтам, мы с тобой появились на свет.

– То есть, ты хочешь сказать, что мы родились здесь?

– Нет. Здесь родились наши прабабушки и прадедушки. Много лет они укрывались здесь от пуль и снарядов, разрывающихся на поверхности Земли, и не видели солнечного света. А этот город машин – самый первый город, построенный роботами. От него уже практически ничего не осталось.

Пока Арнольд и Аника беседовали, Джонни вырвал решётку под ногами, куда тянулись провода от кресел, склонился над ней и просунул в образовавшийся проём руки. Он что-то делал там в течении минуты. Под полом послышался гул вентиляторов. Загорелись лампочки на вычислительных машинах, стоявших у стен кругом, вспыхнули экраны, и по ним поползли строки программного кода.

– Глазам своим не верю! – Воскликнул Арнольд. – Джон запустил сервер!

– А это не опасно? Что если он запустил вместе с сервером и эти адские механизмы на дне шахты?

– Нет. Там уже практически ничего не осталось. Всё безнадёжно заржавело. Там – всего лишь свалка металлолома. Я доходил до нулевого уровня и видел всё собственными глазами.

– Ты собираешь подключить свой мозг к нейронной сети?

– Я не знаю. Я не уверен.