Люминария. Оберон судьбы

– Да. Было бы глупо заниматься работой, которая тебе не нравится. Помнится, наш учитель по физике даже устраивал соревнования по радиоперехвату и радиоразведке. Это – его вина в том, что мы теперь – на самом дне. В прямом и переносном смысле.

– Да, ты, кажется, даже выиграл в этом соревновании, занял первое место, а я даже в тройку лидеров не вошёл. Если бы не этот кружок, то мы бы никогда не стали друзьями. Мы с тобой были слишком разные, но нас объединяло одно – стремление открывать что-то новое.

– Тут ты прав. Но многое из того, что нам преподавали в школе, оказалось ненужным. Ведь сейчас мир – не тот мир, что был раньше, а переписывать учебники некому. Всё изменилось.

– Эволюция во вселенной идёт путём проб и ошибок. Может быть, мы ступили на новую ступень, может быть, так было предначертано Богом….

– Не знаю. Но я верю в то, что однажды настанет тот день, когда мы распахнём окно и увидим в океане света тот прекрасный мир, что мы строили всю свою жизнь в буре страданий и крови.

– Кажется, он просыпается. Давай-ка отойдём подальше.

Загорелись два десятка красных глаз-видеокамер, окаймляющих круглое ротовой отверстие, откуда выдвигался буровой стержень. Пожиратель дёрнул хвостом, попытавшись прихлопнуть компьютерного гения, но Арнольд вовремя выстрелил из револьвера. По телу пожирателя пробежались искры электрического разряда, и он снова отключился. Арнольд проверил обойму – оставалось ещё три пули. На переустановку операционной системы понадобилось ещё пятнадцать минут. И вот, программист заявил, что теперь пожиратель металла совершенно безопасен и даже поможет им найти тех пропавших людей, которых якобы утаскивали под землю демоны.

Арнольд весь вспотел, пока держал под прицелом пожирателя металлов, а лицо Нордри от напряжения раскраснелось. Программист захлопнул чемоданчик. Пожиратель ожил, выполз из тоннеля полностью и начал спускаться вниз по колодцу. На этом их миссия по приручению пожирателя металла завершилась, и они со спокойной душой вернулись в серверный отсек, где их ждала Аника. Джонни сидел всё в том же положении, в гидравлическом кресле и не подавал никаких признаков жизни, но все знали, что где-то там, в глубине проводов и микросхем живёт душа человека, заключённая в металлические доспехи.

Немного перекусив и выпив по чашечке кофе из термоса, они решили продолжить поиски плазменных ламп. На этот раз к искусственной нейронной сети машин подключились Аника и Нордри, поскольку Арнольду теперь стало слишком опасно выходить в киберпространство. Аника надела шлем, подошла к вращающемуся красному кристаллу и просунула в него руку. Кристалл затянул её в виртуальную реальность. Норд и Аника сидели друг против друга на скамейке на борту летящего над океаном вертолёта. Джон всё также лежал на больничной койке, подключённый к капельнице и аппарату искусственной вентиляции лёгких. Трёхмерная картина постепенно обретали чёткие очертания.

Рядом с ней сидели два плечистых санитара в голубых халатах, а рядом с Нордри – медсестра в белом халате и тот усатый профессор, голограмму которого показал им Джонни, только сейчас он был моложе лет на десять и без шляпы-сомбреро. На груди, над карманом у него булавкой крепился бэйджик с надписью «Пр. Г. Мэрлоу». Он придерживал рукой раскачивающуюся капельницу. Летели они часа три, и Аника прокляла Джонни за то, что он не мог вспомнить произошедшие с ним события чуть позже. Всё тело затекло от сидения в кресле, а однообразный пейзаж волн и белых облаков, летящих навстречу по голубому небу, порядком утомил всех.

Вот, наконец, показался берег – выжженный лес, опалённая трава и пни, а среди них – гравийная площадка, выровненная бульдозером для приземления воздушного транспорта и размеченная красными лентами с белыми полосами и ветряным колпаком. Вертолёт приземлился рядом с ангаром, стоящим посреди степи и имеющим форму гранёной сферы, сваренной из стальных труб и шестиугольных гранёных пластин из металла и силикатного стекла. Над воротами развевались флаги разных стран, которых в настоящем времени уже давно не существовало, а над воротами висела табличка с надписью «Международный военный госпиталь имени святой Патриции».

Кто такая была эта Патриция ни Норд, ни Аника не знали, видимо – полевой врач, ползавший когда-то по поле боя и оказывающий первую медицинскую помощь раненным на войне с машинами солдатам. Колёса вертолёта мягко опустились на взлётную площадку. Винт перестал молотить воздух. Пилот судна открыл задний люк, и санитары под проливным дождём, покатили койку к ангару. Гарэд бежал следом, держа в руках стойку капельницы и прикрываясь от дождя широкоформатной папкой, видимо с какими-то чертежами.