Люминария. Оберон судьбы

– Это ты сделала меня таким. Ты отобрала у меня всё, что было мне дорого.

– Присоединяйся ко мне. Я даю тебе последний шанс спасти свою жизнь, не утонуть в бездне забвения, как миллионы других. Мы покорим этот мир вместе, сожжём его дотла, как сжигало тебя все эти долгие годы ожидание. Ты научишься прислушиваться к голосу звёзд, увидишь их свет в ином спектре, научишься понимать их.

– Сейчас ты заговорила совсем по-другому. А помнишь, какой ты была в момент первой нашей встречи? Я стал сильнее и могу уничтожить тебя.

– Уничтожив вычислитель, ты ничего не исправишь, а только создашь проблемы. Я также, как и ты не могу умереть. И ты это прекрасно знаешь. Время не повернуть вспять, не вернуть всё назад. Нужно идти вперёд. Мы с тобой станем соратниками, друзьями, любовниками, кем захочешь. Хватит страдать. Джон, Вселенная и звёзды равнодушны к твоим страданиям.

Джон с силой сжал ручку керосиновой лампы так, что она даже погнулась. Аника чувствовала его ненависть, его разросшуюся до вселенских масштабов, ослепляющую ярость. Ведь это они сделали его таким, они отобрали у него всё, что было ему дорого и обрекли на вечные страдания.

Джон вытянул перед собой лампу, быстрыми движениями пальцев набрал какую-то комбинацию на стекле, и маленький огонёк, пляшущий за стеклом, в одно мгновение разросся, хлынул потоком наружу, и из него сформировались силуэты семи маленьких крылатых призраков фей.

Призраки фей, сотканные из света, полетели к женщине в молочно-голубой шкуре и закружились вокруг неё по траектории электронов, кружащих вокруг атома, всё ускоряясь и ускоряясь. Силуэт женщины, охваченный огнём, размывался, растягивался и терял свои чёткие очертания. Она горела и смеялась безумным смехом. Через минуту всё было кончено. От неё осталась только горстка пепла, а Джон пошёл дальше на поиски своего главного врага.

Уверенной походкой Джон дошёл до массивного стального люка, размером с пятиэтажный дом. За этой дверью находился квантовый суперкомпьютер. Открыть такой тяжёлый люк Джону было не под силу, поэтому он воспользовался всесокрушающей силой плазменной лампы.

В очередной раз Джон набрал какую-то комбинацию на сенсорном стекле керосиновой лампы, из-под стекла вылетел призрак белого полярного медведя, рассыпаясь в полёте серебристыми искрами, разросся до масштабов люка, крутанул несколько раз кольцо и исчез. Дверь перед Джонни и Аникой открылась, и оттуда хлынул ослепительный белый свет, такой яркий, что пришлось прикрывать глаза, чтобы войти внутрь.

Глаза её ещё не привыкли к такому яркому свету, после блужданий по тёмным пещерам-цехам мегаполиса. В центре помещения, размером с ледовый дворец спорта, что-то гудело и вращалось. Аника и Джон шли по лабиринту, мимо выстроившихся рядами стоек суперкомпьютера, занимавшего собой несколько этажей, а в самом центре светился голубым светом рой нанороботов – материнская плата квантового компьютера.

Джон снова поднял перед собой лампу, набрал нужную комбинацию, из-под стекла вылетел призрак птицы, похожей на птеродактиля и обнял его крыльями, создав мерцающий защитный купол. Рой нанороботов потоком полетел на него, но все они отскакивали от защитной оболочки, созданной обероном, а затем закружились в вихре, сформировав гигантский фар, из которого выделилось лицо отца Джонни.

Копия лица Гарэда Мэрлоу раскрыла рот, и из него ударила струя зажигательной смеси, расплавив пол и часть стены вокруг GT-1, но Джон успел заморозить себя на несколько секунд огненного шквала с помощью другого вызванного им оберона. Горящие шлаки прожгли с десяток железных стен, образовав тоннель, однако, Джонни не пострадал. Только поля его шляпы-цилиндра и галстук-бабочка слегка оплавились.

Сообразив, что все усилия напрасны, рой нанороботов распался, сформировался в железного дракона и бежал с поля боя. Аника старалась запомнить комбинации клавишей, набираемых Джоном на сенсорном стекле плазменной лампы, и не успела отскочить в сторону или пригнуться, когда черный дракон пролетал через люк, обрастая на лету бронированной чешуёй. Перед глазами потемнело, и она потеряла сознание.

Арнольд снял с головы Аники шлем и что-то говорил ей, но она его не слышала. Глаза её были открыты, она была ещё жива, дышала, сердце билось, но её душа как будто бы находилась сейчас где-то далеко-далеко за миллиарды километров, в другой галактике. Сколько бы он не кричал, ни тряс её за плечи, всё было бесполезно. Даже нашатырный спирт не помогал. Обмякшее тело девушки лежало в кресле. Голова была наклонена в бок, а отсутствующий взгляд устремлён в стену, куда-то сквозь неё, сквозь Арни и Норда.

Разведчик, не раздумывая, запрыгнул в соседнее кресло, надел на голову шлем и увидел всплывающие перед глазами мыльные пузыри. Они сталкивались, слипались, объединялись, становились больше, делились и меняли свой цвет с красного на оранжевый, с оранжевого на жёлтый, с жёлтого на зелёный, с зелёного на голубой, с голубого на синий, а с синего на фиолетовый. И больше – ничего. Никакого красного кристалла.