Лютер. Книга 1. Начало

— И вот. — Шенк демонстративно шуршит блокнотиком — мол, это не просто реквизит, у меня здесь много чего на вас есть. — Я знаю, что вы в близких отношениях с детективом Лютером. А судя по этому описанию — уж извините, если я неправ, но… у вас не возникает примерно тех же ассоциаций с детективом Лютером, что и у меня?

— Ну знаете… — разводит руками Рид.

— Но ведь в самом деле, мы же не можем этого полностью исключать?

— Это мог быть кто угодно, только не Джон.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Потому что после такой недели, которую ему довелось пережить, тут не то что поджигать машину, тут бы отлежаться хоть немного.

— Ну а если душа горит отомстить за жестокое оскорбление старого друга?

Рид теперь помалкивает: хватает ума попридержать язык.

— Копы сходятся во мнении, — доверительно сообщает Шенк, — что вас избили мордовороты Крауча.

— Сплетни — это одно, факты — совсем другое. Кто меня избил, я не знаю. А Джон из-за одной лишь болтовни маршрута не меняет.

— И вы в этом уверены досконально?

— Он любит свою работу, — говорит Рид. — Любит и ценит, а потому не стал бы ею рисковать ради такой вот выходки. Это не в его натуре.

— Но вы же сами сказали, полоса сейчас у него выдалась драматичная. В такой момент кто бы стал обвинять человека в том, что он немножко перешел за грань?

— С кем вам нужно поговорить, так это с его женой, — советует Рид. — Уверен, она вам точно скажет, где он был.

— Я и думаю это сделать. Кажется, ее зовут Зои?

— Да, — кивает Рид, — Зои.

— И как там у них между собой?

— В каком смысле?

— Ну как, быть замужем за полицейским — штука непростая. Мы все это знаем.

— Вы мне об этом рассказываете? — хмыкает Рид.

Шенк из-под ресниц пускает добродушно-лукавую искорку — мол, охотно поговорил бы об этом с вами, но только не здесь.

— Ну да ладно, — сокрушенно вздыхает он. — Все равно пустые это будут расспросы, как пить дать.

Его интонация подразумевает как раз обратное.

Рид пристально смотрит на своего визави, прямо в его васильковые глаза, сияющие на бледном лице.

— Прошу простить меня за бесцеремонность, — говорит он, многозначительно поводя бровью в сторону двери.

— Бог ты мой, — спохватывается Шенк. — Да что я вообще себе думаю! Может, вас подбросить? Так сказать, мера за меру?

— Честно говоря, я в порядке. Кодеин. Уверяю вас.

— Ну так позвольте вас хотя бы до машины проводить.

Он и впрямь доводит Рида до самой машины, да еще и остается на поребрике — проследить, как Рид отчаливает и вливается в транспортный поток.

Кристина Джеймс просыпается оттого, что кто-то тарабанит во входную дверь. Первая мысль — об очередной перебранке у соседей. Кристина переворачивается с боку на бок и натягивает на голову пуховое одеяло. Но стук возобновляется и даже усиливается, так что кажется, будто по двери лупят кувалдой. Затем слышится голос.

— Кристина? — настойчиво окликают ее. — Кристина Джеймс?

Осоловело моргая, Кристина стягивает одеяло с лица и сонно орет:

— Ну кто там еще?!

— Старший детектив Джон Лютер, лондонская уголовная полиция. Мне нужно срочно поговорить с вами.

— О чем?

— Прошу вас, откройте дверь!

Кристина вылезает из постели. Думает спуститься вниз, но вместо этого раздвигает шторы. Внизу она видит симпатичную рыжеволосую девицу со скрещенными на груди руками; хмуро глядя себе под ноги, девица опирается о капот старого «вольво.

На своем веку Кристина контактировала с полицией достаточно — и с семейными детективами, и с представителями пресс-центров, и черт знает с кем еще. Так что сомнений нет — пожаловали настоящие копы.

Она открывает окно, высовывает наружу голову и, изогнувшись, видит у дверей большого темнокожего офицера полиции, который смотрит на нее.

На улице спокойно. Эта улица вообще славная. И соседи такие милые. И жизнь последнее время налаживается: уже и работа приличная есть, в головном офисе фирмы канцтоваров. А сколько для этого пришлось пройти…

Она прекрасно понимает, насколько все хрупко. Видимо, это касается всякого крупного события в твоей жизни: первый день в школе, первый поцелуй, первый секс, первый день на работе, наконец, день твоей свадьбы. Ты все время предвкушаешь, репетируешь в воображении, прокручиваешь раз, и другой, и третий. А когда приходит этот день икс, он все равно застает тебя врасплох.

Несколько лет подряд Кристина консультировалась у одной и той же женщины из «Элиз Фокс фаундейшен». «Развязка может так и не наступить, — просвещала ее та, — и надо себя к этому готовить. А если она и приходит, то может предстать совсем не в том виде, на какой вы рассчитывали. Надо быть готовой и к этому».

На этом месте у Кристины обычно начинали струиться слезы, потому что женщина была к ней добра и тоже повидала всякого на своем веку Но она, видимо, знала и то, что Кристина все равно будет мысленно живописать себе тот или иной день. Так уж устроен человек, что раз за разом пытается разглядеть что-то сквозь дебри своего неведения.

И Кристина понимает: вот он, тот самый день.