Лютер. Книга 1. Начало

Она берет его пальто (от намокшего твида чуть припахивает псиной: этот человек как пить дать держит у себя терьеров). Шенк усаживается на стул за откидной стойкой, а Зои в это время наливает две чашки свежесваренного кофе, ему и себе. Джон наказал ей держать наготове горячее: так быстрей можно будет спровадить непрошеного гостя.

— Ну и дела творятся, — сетует со вздохом Шенк. — Бедный ребенок.

— Ужасно, — вторит ему Зои. — Вы как-то задействованы в этом деле?

— Боже упаси! Хвала Всевышнему, нет. — Он с благодарностью принимает чашку. — Многие копы принимают это дело очень близко к сердцу.

— Вы же знаете, каковы они: что дети малые.

— Вот уж да. Но здесь не только это. Джон ведь вам рассказывал?

— Что именно?

— Ну… как ужасно выглядело место преступления. Полицейским вообще перепадает видеть много такого, что не приведи господь. А иногда так и… Многие из тех, кто видел ночью то же, что и Джон, просто выбиты из колеи. Он в самом деле ничего не говорил?

— Он не имеет привычки выкладывать мне все подчистую. Считает это неуважением к мертвым.

— Какая замечательная черта.

— Он сам по себе замечательный человек.

— Я об этом наслышан. Многие офицеры очень похвально о нем отзываются.

— Он предан своей профессии. Целиком отдает себя работе.

Зои сидит, спрятав кулаки под мышки, и борется с безотчетным желанием то ли изорвать в куски полотенце, то ли отряхнуться от воображаемых пушинок.

— Тот негодяй или негодяи, которые зверски убили семью, — рассказывает Шенк, — а потом еще и похитили бедняжку-девочку… Мало того что совершили эту расправу, они еще и намалевали кровью своих жертв надпись на стене — «свиньи». Такое вот слово. При его виде просто вспыхиваешь. Стерпеть такое, согласитесь, непросто. Вероятно, Джону после всего этого понадобится отдых, чтобы элементарно восстановиться.

Неожиданно для себя Зои прыскает со смеху — вслух, безудержно. Шенк несколько растерян.

— Прошу прощения — я, должно быть, ненароком наступил вам на больную мозоль?

— Да что вы, что вы, — все еще смеясь, отмахивается Зои. — Просто я пыталась раскрутить Джона на отдых еще в ту пору, когда Бог только бороду отращивал…

— А он?

— Джон? Все говорит, что не может расслабиться.

— А-а, — понимающе кивает Шенк. — Я вот за свои грехи тоже когда-то сидел в убойном отделе, следователем. Знаю, что почем. Ох и натерпелась в те годы со мной моя Эврил. Эта нервотрепка просто все силы выматывает. Хотя заметьте, Джону я при этом живейше сочувствую: ведь иной раз так тянет все рассказать, выговориться, услышать в ответ слова утешения. А он, видите, вас от всего этого оберегает.

— И долго вы прослужили следователем?

— По убийствам? Да без малого всю свою карьеру. Пока меня не пырнули ножом. — Глаза у Зои расширяются, а он великодушно отмахивается от ее молчаливого вопроса. — Да нет, не подумайте, ничего особенно геройского. Ну подумаешь, грудину малость прокололи. Денек-другой провел на больничной койке. А затем домой, под ледяные очи моей миссис Шенк. — Это воспоминание заставляет его добродушно усмехнуться. — Я ей сказал: ну ладно, ладно, перейду в другую службу. Но ты должна знать, что Бюро жалоб копы именуют не иначе как «Крысиным взводом». Так что относиться ко мне будут без симпатии.

— А она на это?

— А она: «Одна моя к тебе симпатия все остальные перевешивает».

— Очень мило с ее стороны.

— Она вообще очень милая женщина. Вы бы друг другу понравились.

— Вы вообще давно женаты?

— О-о, Бог тогда еще и в школу не ходил. — Шенк застенчиво рдеет, после чего заговорщически показывает обручальное кольцо — простой золотой ободочек. — Дружили с детства.

— О, уж я-то в этом знаю толк, — смеется Зои. — Ну если не все, то многое.

— Как не знать! — посмеивается вместе с ней и Шенк. — Вы ведь с детективом Лютером, если не ошибаюсь…

— Именно, знакомы с университета. А откуда вам это известно?

Шенк на глазах грустнеет.

— Видите ли, к сожалению, — я подчеркиваю, к сожалению, — я наводил о вашем муже кое-какие справки. И я из-за него очень переживаю.

«А уж я-то как…» — думает Зои.

— Насчет чего, если не секрет?

— Как я уже сказал: психологическое давление, стрессы. От них столько проблем. И по умственной части, и по семейной.

— С умственной у него все в полном порядке.

— Отрадно слышать. Ну а, с вашего позволения, с… семейной?

Зои смотрит ему в глаза и понимает, насколько опасно будет сейчас сказать неправду.

— С семейной частью все из рук вон, — отвечает она. — Хотя ничего, переживем.

— Спору нет, и будем на это надеяться. Я вот лишь думаю: в период недавнего, очевидно усугубившегося, стресса не выпивал ли детектив Лютер несколько больше обычного?

— Джон не пьет. Его к спиртному и не тянуло никогда. Разве что пинту пива в выходной изредка.

— Ага. Это кое-что. Безусловно, кое-что. А скажите мне, миссис Лютер…

— Лучше Зои.

— Да-да, спасибо. Вы и так чересчур добры ко мне: пустили в дом, догадываясь, с какими расспросами я нагрянул. Поэтому следующий вопрос мне задавать особенно неприятно…