Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Бейбарсов не смел задать ни единого вопроса. Он знал, что не должен был покидать отца тогда, что следовало остаться, вот только теперь не было ни единого шанса вернуть время вспять.

- Но и потом не стало легче, - прошептала старуха. - Всё только утягивало твою страну в бездну! Король, что взошёл на трон, оставил вместо дворца кровавые руины, и весь город запылал, вся держава запылала! Всё, это больше не имело никакого смысла - бороться! Они проиграли так просто и так быстро, что уже и времени дышать не оставалось. Так что…

- А это можно исправить?

- Я вижу, жертовность горит в твоём сердце. Что бы ты отдал за то, чтобы твоё государство было счастливо?

- Всё, что угодно! - в пылу воскликнул Бейбарсов, но старуха лишь мерзко захихикала, словно призывая его немедленно забрать свои слова обратно.

- О, как это мило, - покачала головой она. - И счастье своё? Любовь?

- Да!

- Тогда… Тридцать лет бессмертия у тебя есть, милый, - она сжала его руку, и ему показалось, будто бы ладонь прорезала нечеловеческая боль. - Тридцать лет твоего всемогущества. Ты возьмёшь свою страну своей стальной хваткой, ты заставишь их пойти по истинному пути, и они больше не станут сходить с этой дороги. Но за это все тридцать лет ты будешь одинок. И ежели не найдёшь ту, что твоё одиночество разобьёт, потеряешь через тридцать лет и силу, и вечность. Коль найдёшь - всё твоё.

Он долго смотрел на неё, но руку не убрал. Не было ни страха, ни корысти в тёмных глазах юноши - он лишь ждал того момента, когда сможет удержать весь этот мир в своих руках ради справедливости и чести, когда заставит всё это играть по старым правилам, по тем, что придумал ещё его отец.

Страшно ему не было.

***

- Ваше Величество…

Она неохотно подняла голову и посмотрела на одного из своих советников по военным делам. Тот выглядел таким жалким и таким несчастным, что Татьяне невольно стало его жаль.

- Я тебя внимательно слушаю, - сухо пороронила она, но уже по голосу было понятно, что ни о какой внимательности речь не шла. Она была гордой и равнодушной, злой и спокойной - двадцать девять лет прошло, и остался всего один год, так ничтожно мало в сравнении с дикими тридцатью годами! Она хотела вернуть время вспять и потратить хотя бы несколько секунд своего прошлого на поиски истинной любви, но раз уж не получилось - гори оно всё пропадом!

- Его Светлость… - советник поймал недовольный взгляд королевы и поспешил исправиться. - Это ничтожество, Первый Маршал, согласился пойти с вами на мирные переговоры.

Она скривилась и посмотрела на своего советника, будто бы тот предложил неимоверную дикость.

- Хорошо. Сегодня вечером, его устроит? - она откинулась на спинку трона и посмотрела на советника, будто бы тот мог поменять что-то и отказаться исполнять волю королевы. - Впрочем, мне всё равно. Позови Ивана, я желаю его видеть.

Она вспомнила, как выглядела сегодня утром в отражении - снежно-бледная, до дикости равнодушная и совершенно спокойная. Ей шла эта высокая причёска, шло платье с открытыми плечами, а ещё - тонкий венец, свидетельство власти. Но, впрочем, она выглядела красиво не для жалких мужчин вокруг, не для сплетний, что будут шипеть завистливо ей в спину, а для себя самой. Ведь если она - лучшая, то все они подчинятся. А иначе и быть не может.

И уж точно она не пыталась выглядеть хорошо для Ивана. Когда десять лет назад она, такая же молодая и прекрасная, как и сейчас, - подобрала двенадцатилетнего мальчишку, это было почти смешно. Растрёпанный, испуганный…

Тогда она надеялась, что он будет как пластилин в её руках, податливый и добрый. Но иногда Татьяне казалось, что черты его лица смазывались, показывая разложившиеся губы и глаза, из которых выползают черви. Это из цельных личностей она умела ковать Зло, а из прогнивших уже в детстве ничтожеств просто получала временные орудия.

Но тогда она ещё верила, что сможет хоть в нём отыскать свою любовь. Увы, но Иван - это лишь жалкая пародия на мужчину, равно как и все остальные. Единственное, что она и вправду привязалась к нему; жаль отпускать что-то, во что ты вот уж десятилетие как вкладываешь свои знания, свою душу, свою силу. Но в остальном он был ей не нужен - равно как не нужны все остальные.

- Ваше Величество, - раздался как всегда покорный его голос. - Вы желали меня увидеть…

- Да, мальчик мой, - пусть сейчас они выглядели почти одногодками, Татьяна никак не могла избавиться от этого презрительного обращения. Отчего-то в такие мгновения она чувствовала себя сластолюбивицей, королевой лет шестидесяти, возжелавшей ребёнка - будто бы хоть что-то из этого списка могло быть правдой. - Десять лет я вкладывала в тебя свою силу, свои знания и свою мощь. Пришло время наконец-то отплатить мне должной монетой.