Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Она ведь вытащила его из такой ямы! Помогла! Но теперь, очевидно, мужчина просто отчаянно пытался не попасть в какую-то передрягу - и лучше уж пожертвовать собственной профессиональной честью, чем волей или головой. В конце концов, город у них небольшой, конкурентов у него всё равно нет.

- Вы знаете, что надо сделать, - проронил он. - Знаете, как получить деньги. Воспользуйтесь этим способом, пока не стало слишком поздно.

***

Есть в доме было нечего. Конечно, в магазинах её всё ещё обслуживали, но Гроттер просто не могла заставить себя впихнуть в горло хоть кусочек. Дурно, тошно и отвратительно - она не могла и думать о еде. И о единственном выходе из ситуации - тоже, как бы сейчас плохо дедушке ни было.

Ещё четыре дня. Она обязательно что-то придумает, до воскресения масса времени, и она так устала, что…

Завибрировал телефон. Гроттер знала - больше некому от неё отказываться. Все и так уже послали, кто куда мог.

Может, что-то толковое?

- Алло, - она подняла трубку не так быстро, как следовало. - Я вас слушаю.

- Это лечащий врач вашего деда. Увы, но ситуация изменилась. У вас есть время до завтрашнего обеда. Думайте скорее, пожалуйста.

Он сам положил трубку - не дал ей и ответить, оставив после себя только шлейф коротких гудков. Но Гроттер и уточнять ничего не требовалось - она и так всё отлично понимала. Это клетка, замкнутая ключом, который она может получить прямо сейчас.

И Барс, разумеется, уже вышел.

…Его номер набрать оказалось не труднее, чем любой другой.

***

- Рад вас видеть, - он пропустил её в квартиру, равнодушно осмотрел, будто бы оценивал качество товара, коротко кивнул. - И что же вы надумали, Татьяна Леопольдовна?

Они и так уже оба знали, чем всё это должно закончиться, и Гроттер попыталась отметить про себя не то, какая же он сволочь, а то, что он всё-таки привлекательный, красивый мужчина. Мужчина, с которым она сегодня вынуждена будет остаться.

Она остановилась у стола - и смотрела в окно, опасаясь обернуться, зная, с чьим взглядом - холодным, злым и преисполненным пустой, лишней страсти, - она вынуждена будет столкнуться.

Его руки легли на её талию - нежности, разумеется, никакой и близко не было. Губы скользнули по шее. Пальцы - по пуговицам извечно белой блузы.

Холод, равнодушие и пустота - что может быть хуже?

***

Назойливо звонил телефон. Таня нехотя открыла глаза - может быть, следовало подольше оставаться в мягкой, тёплой дрёме, не отрываться на реальность? У неё было время до обеда, настенные часы показывали только восемь утра, а проклятый Барс спал рядом - его рука всё ещё покоилась на её талии, и звонок телефона никоим образом на него не повлиял.

Может, он вчера выпил - Таня ничего не помнила. Голова ужасно болела, тошнило, но всё это - всего лишь последствия того, что с нею вчера было. На них можно бы и не обращать никакого внимания.

Звонок повторился - и Гроттер, посмотрев на экран мобильного, с ужасом осознала, что звонил ей врач.

Номер она набрала едва ли не по памяти - будто бы забыла о существовании контактов, - едва пережила несколько длинных гудков, прежде чем он взял трубку.

- Да? Вы что-то хотели? Я… Я нашла деньги, - выдохнула она, прежде чем он успел возразить.

- Они уже не нужны.

Сердце упало куда-то вниз - разлетелось тысячами осколков.

- Но вы же говорили…

- Диагноз вашего деда не подтвердился. Мы вполне можем прооперировать его и сами, он будет как новенький уже через несколько недель.

Она села на каменном полу - просыпалась тут уже много раз после каждой книги. Бейбарсов был совсем рядом - он уже пришёл в себя, но отчего-то не собирался подниматься на ноги, будто бы всё ещё кого-то ждал. Его взгляд не казался пустым - только разве что Глеб был бледен, да и устал, пожалуй, слишком сильно. Она тяжело дышала, он же - спокойно и размеренно, но разница оказалась не столь и велика, стоило только ей придвинуться к нему поближе.

- Баланс нарушен, - выдохнул наконец-то он. - Я чувствую.

- Какой баланс?

Он не ответил. Казалось, Бейбарсов и сам не отказался бы от того, чтобы узнать ответ - но сейчас лишь молчал и отчаянно прислушивался к собственным ощущениям.

Ему давно уже не было до такой степени дурно. Дар сжимал его горло с отчаянной, кошмарной силой - она не могла никак победить этот дикий, подступающий к ней ужас, ничего не могла сделать.

- Глеб, ты…

Он отмахнулся от неё. В глазах засверкало безумие - он переступил через какую-то тонкую, важную грань, через которую перешагивать было ни в коем случае нельзя. Гроттер не считала себя очень чувствительной к магии, но сейчас пульсация его силы отдавала ей в руки так, будто бы она и вовсе растворилась в этом глупом, жутком состоянии полусмерти.

- Я вытянул что-то страшнее, чем Безликий, - протянул наконец-то он. - Моя печать…