Люцифер и семеро козлов

После этих слов душа Сени покинула Преисподнею. Несмотря на будильник, заведенный на половину девятого, «Давид», побитый «Голиафом», проснулся около шести утра. Исполнив желание мочевого пузыря, бескомпромиссно требовавшего посещения уборной, он сел в кресле и закурил, не обращая внимания на беса, который молча поглядывал то на него, то в телевизор.

«Озвездюлился, папку просрал, Метастазова упустил — вот, какой ты молодец, Семён Алексеевич! — подумал Сеня и беззвучно усмехнулся — И что теперь делать? Напасть не нападешь — меня этот боксер отбоксирует как тузик грелку. Можно было бы Стикса превратить в разъярённую гориллу и заставить нашего доктора поставить автограф в договоре, да только вряд ли затея выгорит, ибо душу Метастазов ни за что не продаст… Ни за какие коврижки! Хм… А если не заставлять, если, так сказать убедить? Ведь Засральского же убедили? Убедили! Только с этим типом нужно поменьше фантазии и поближе к реальности. Хм… многие верующие воспринимают священников чуть ли ни как истину в последней инстанции и уста самого Бога — это, мягко говоря, неправильно, но при определенных обстоятельствах может помочь…»

— Вон папка, — бес прервал размышления Сени, показав на шкаф с книгами.

— Ага, — тот кивнул, посмотрев наверх, — вижу. Скажи-ка мне, друг мой Стикс, а нет ли в твоём арсенале способности, позволяющей обернуться человеком?

— Ну что ты! — бес усмехнулся, махнув рукой. — Это только демоны могут и черти. Да и им провернуть такой фокус весьма и весьма непросто. А я — всего лишь бес. Кажется, ты что-то придумал?

— Жаль, очень жаль, — Сеня с досадой потушил окурок в пепельнице.

— Я могу вселиться в человека на время, — сказал Стикс.

— И что нам это даст?..

— Ну не знаю, ты меня в свой план не посвятил! — бес развел руками. — Вообще, я могу вселиться в любого человека, находящегося в измененном состоянии сознания.

— … Если по-русски, то это значит пьяного или под кайфом, правильно? — уточнил Сеня.

— Да, ты абсолютно прав. Может, поделишься своим планом со мной?

— Позже. Сейчас мы поедем за водкой, а потом в церковь!

— Чего-о-о-о? — раздосадовано протянул бес. — Не хочу! Зачем в церковь! А? Зачем?

— Надо, Стикс, надо, — Сеня вздохнул и усмехнулся. — Поедем на утреннюю службу!

Вызвав такси, Сеня позавтракал на скорую руку. Пока он собирался, бес успел навернуть пару чашечек кофе для бодрости. Машину пришлось ждать минут пятнадцать, если не больше.

На улице стояла холодина! Порыв ледяного ветра сдул остатки сна с Сениного лица, едва тот вышел из подъезда, держа сигарету в зубах.

— Может, ты все-таки объяснишь, за каким лядом мы собрались в церковь, да ещё в такую рань? — недовольно пробормотал Стикс, которого оторвали от просмотра телевизора ради визита в храм.

— Всё просто! Ты вселишься в Панаса, а потом мы поедем на работу к господину Метастазову. Будучи «батюшкой», ты без проблем разведёшь «Тайсона» на автограф!

— Ты хоть бы со мной посоветовался сначала, — сказал бес. — А то вдруг я не осилю поповскую личину! Впрочем, в одном ты прав, водки надо взять. Да побольше! Иначе ничего не выйдет… я так понимаю, мы снова едем в ту самую церковь спаивать настоятеля?

— Ага!

— Хм. Ладно, есть время всё обдумать. Папку-то не забыл?

Стикс оказался прав — Сеня пал жертвой старческого склероза. Пришлось вернуться за доказательствами профнепригодности Метастазова, которые к тому же выходили за рамки уголовного кодекса и были особенно ценными из-за преступного характера. Бес предложил захватить побольше денег:

— Бери, бери, — сказал он, запихивая деньги в куртку Сени, пока тот пролистывал бумаги в зловещей черной папке. — Пригодятся! Кстати, ты водку-то на что собрался покупать?

— На пятерик, который всегда есть в моём кошельке… Блин, жалко «Наследие» ещё закрыто!

Злополучная «наливайка» действительно пока не работала — храм Бахуса откроется через два с лишним часа, а ждать этого момента в компании алкоголиков, стягивающихся к магазину со всей округи, было совершенно не с руки и некогда. Спустившись вниз, Сеня увидел машину, ожидавшую пассажира, решившего отправиться в церковь ни свет, ни заря. По пути таксисту пришлось остановиться у круглосуточного супермаркета. Видимый пассажир ушёл, оставив невидимого пассажира в машине, и вернулся с двумя литровыми пузырями легендарной водки «Палёнушка», от которой русских «богатырей» передохло больше, чем во Вторую мировую, правда, самые крепкие бойцы алкофронта, чьи организмы адаптировались к булькающей заразе, пили и нахваливали один из самых известных брендов Энского водочного завода.

Таксист воздержался от ненужных вопросов, ограничившись лёгкой ухмылкой, и преспокойно довёз Сеню до Никольской церкви. Водитель, получив вместо звонкой монеты хрустящие бумажки, укатил восвояси, а бес предложил всё хорошенько обдумать, перед тем как заходить внутрь столь неприятного для него здания.

— Честно говоря, — произнёс Стикс, недовольно покосившись на храм, — мне совершенно не нравится твоя затея! Я не хочу идти внутрь, там, извини за выражение, хреново, понимаешь?!