Ливень в графстве Регенплатц

На пиру Берхард был задумчив и немного рассеян. Ни разговоры, ни танцы, ни гости не занимали его, не интересовали. Все думы его были только о предстоящей ночи, только о событии, которое должно произойти через несколько часов. Уловив момент, Берхард шепнул Гретте Хафф, чтоб ближе к полуночи она была готова. Девушка замерла, побледнела и молча кивнула. Нет, она не боялась. Чего ей бояться, когда Берхард будет рядом? Просто волнение коснулось сердца её. Но ничего, останется только пережить скандалы завтрашнего дня, и они с Берхардом станут свободны, и будут жить в покое и счастье. Так обещал Берхард, а Гретта ему верила. Верила, потому что любила.

Зигмину праздник тоже не забавлял, душа её прибывала в унынии. Девушку разочаровал её избранник, он оставался с ней сух, не уделял ей никакого внимания. Конечно, Берхард составил ей пару на целых три танца, однако было заметно, что делал это только ради приличия; он улыбался ей и даже высказал несколько комплиментов, но сухо и неискренне. Семейная жизнь с этим мужчиной обещала стать ужасной.

– Почему вы грустите, дорогая Зигмина? – подойдя к девушке, поинтересовался Густав. – Наш пир для вас не весел?

– Что вы, здесь очень весело, – заставив себя улыбнуться, ответила Зигмина.

– Тогда вас, верно, кто-нибудь обидел? Может, мой братец?

Зигмина не смогла сдержать усмешку разочарования.

– Ваш брат хмурый и скучный человек.

– Да? – Густав изобразил удивление. – Странно. Берхард славится, как интересный рассказчик и галантный кавалер.

Вот как? Тогда получалось, что Берхард так ведёт себя с ней нарочно. Но зачем? Зигмина ещё больше расстроилась.

В полумраке залы девушка взглядом отыскала своего жениха. Он стоял в стороне и разговаривал с Кларком Кроненбергом. Необходимо наконец избавиться от фальши и недоговорённостей, и Зигмина уверенно подошла к собеседникам.

– Можно мне прервать вашу беседу, судари? – старательно подделывая весёлый тон, с улыбкой спросила Зигмина.

– Конечно, дорогая Зигмина, – с учтивым поклоном ответил Кларк.

– И вы позволите мне украсть у вас вашего друга? – обратилась девушка к молодому Кроненбергу, раз уж Берхард не желал разговаривать.

– Вашей красоте дозволено всё, – Кларк был по-прежнему галантен. – Я после найду тебя, Берхард, – сказал он другу и удалился в толпу гостей.

Берхард повернулся к девушке, на его лицо снова надета маска безразличия.

– Ну что ж, я вас слушаю, Зигмина. Чего вы хотели?

– Здесь очень душно, и я хотела бы выйти на улицу. Проводите меня, пожалуйста.

Берхард сделал одолжение.

После жаркой дневной духоты сумерки вечера ласково обволакивали прохладой. Но Зигмину столь приятные ощущения не трогали. Иными чувствами была наполнена душа её.

– Почему вы так жестоки ко мне, Берхард? – спросила она у идущего рядом с ней молодого человека. – Я всего лишь полдня у вас в гостях, а вы меня уже ненавидите. Почему?

– Кто вам сказал такую ерунду? – усмехнулся Берхард.

– Вы. Вы сами своим безразличием ко мне, своей холодностью.

– Я говорил вам, что у меня дурной характер…

– Не прикрывайтесь дурным характером, – прервала Зигмина. – В обществе о вас идёт совсем иная молва. Неужели вам легче и приятнее играть ужасную роль злого и грубого человека, нежели просто сказать мне правду?

– Правду? Но вам она будет ещё более неприятна.

– Пускай. Зато я перестану путаться в многочисленных вопросах. Не обижайте меня своим притворством.

– Что ж, как пожелаете.

Не по нраву был Берхарду начатый разговор, однако он понимал, что рано или поздно придётся всё рассказать. Так, может, действительно, лучше сейчас, чем позже.

– Моё сердце несвободно, Зигмина. Я люблю другую девушку. И мои чувства к ней настолько серьёзны, что я даже просил отца отменить нашу с вами свадьбу. Я не откажусь от этой девушки ни при каких обстоятельствах.

Зигмина опешила. Ещё не вышла замуж, а уже нелюбима, уже не нужна. Она, конечно, не ожидала, что жених с первых же минут воспылает к ней страстью, но на некоторую симпатию и тепло рассчитывала. Девушка отвернулась от собеседника, не желая, чтобы тот заметил навернувшиеся на её глаза слёзы обиды.

– И… ваши чувства взаимны? – осторожно поинтересовалась она.

– Да.

– А можно узнать имя этой девушки?

– Нет.

Зигмина даже вздрогнула оттого, сколь резок был данный ответ. Она вдруг почувствовала себя вещью, которую насильно навязывают новому хозяину.

– Раз ландграф не стал отменять свадьбу, значит, он решил, что та девушка недостойна вас и вашей фамилии, – предположила Зигмина.

– Я не буду с вами обсуждать это, – категорически ответил Берхард.

Скорее всего, так и есть.

– Но зачем вы стали столь грубы со мной?

– Что ж, говорить правду, так уж всю. Я не хочу нравиться вам, Зигмина. Я не хочу, чтобы вы меня полюбили. Скажите отцу, как я плох, попросите его отменить свадьбу. Если он любит вас, то не позволит вам стать несчастной.

Берхард уже хватался за любую соломинку, лишь бы предотвратить грозящий скандал, избежать позора, обид, сохранить мир и согласие. Он хотел слишком многого.

Зигмину охватило недоумение. Широко распахнув полные изумлением глаза, она повернулась к собеседнику.