Ливень в графстве Регенплатц

В рыцарской зале было тесно. Все гости и даже слуги собрались здесь по просьбе ландграфа, не понимая, зачем и по какой причине. Но вместо хозяина замка к ним вышел граф Норберт фон Регентропф в сопровождении ландграфини Патриции и её сына Густава Регентропфа. Норберт прошёл на середину залы, с печалью в глазах оглядел всех и сказал:

– Уважаемые гости, друзья. Я не знаю, зачем Генрих просил вас собраться здесь, не ведомо мне, что хотел он вам сообщить, ибо со мной он своими планами не поделился. Я же вышел к вам с прискорбной вестью. Только что мой любимый брат скончался от остановки сердца.

В зале раздался общий вдох удивления и трагедии. Люди начали переглядываться и перешёптываться. А Норберт продолжал:

– Это большая трагедия для нашей семьи. Как вы сами понимаете, свадьбы, которые были перенесены из-за болезни Берхарда, теперь будут совсем отменены, пиры и увеселения тоже. Мы никого не вправе задерживать, однако если вы захотите остаться и проводить ландграфа в его последний путь, мы будем благодарны вам за сочувствие. Перед смертью Генрих успел назвать наследника своего, им становится его младший сын Густав фон Регентропф. Отныне титул ландграфа и земли Регенплатца переходят к нему.

Густав вышел на середину залы и встал рядом с дядей. С трудом он сдерживал рвущуюся на губы довольную улыбку, скрывал под ресницами радостный взор, с большим усилием воли усмирял величие своего достоинства. Сейчас неуместны эти чувства, сейчас ему следовало скорбеть.

– Мне очень жаль моего дорогого отца, – склонив голову, начал говорить Густав. – Он всегда был моей опорой, помогал мне советом и делом… Мне будет не хватать его. Ужасно, что веселье свадеб превратилось в печаль похорон, и…

Речь молодого ландграфа была прервана вбежавшим в залу слугой. Глаза парня выражали не то испуг, не то замешательство.

– В чём дело? – строго спросила его Патриция.

– Извините, госпожа, – машинально отвесил поклон слуга. – Меня послал к вам лекарь Гойербарг. Господин Берхард… Он умер…

Толпа собравшихся вновь дружно ахнула. Патриция нервно отвернулась от вестника и кинула тревожный взор на Густава. Вот и свершилось. Вместе с раздавшимся за окном громом в памяти женщины отчётливо прозвучали слова: «Если вы всё-таки погубите Берхарда, то Густаву не прожить и трёх дней после его похорон!» А Берхарда погубили, он не сам умер, он не болел, он был отравлен. Вот только не она погубила его, а Густав, и это была единственная надежда обмануть, избежать заклятия.

Услышав новость, Густав не сдержался и облегчённо выдохнул. Наконец он стал свободен, больше никто ему не указ, больше никто ему не помеха. Всё теперь принадлежит ему одному. Всё: и власть, и богатство, и желанная женщина. Впрочем, женщину ещё предстояло поработить, но это дело недолгое. Не желая дальше участвовать в показной скорби и фальшивой печали, Густав, не сказав никому ни слова, спешно покинул залу. У него были свои дела.

Захватив с собой дюжину солдат, новый правитель Регенплатца направился в покои, отведённые Кларку Кроненбергу. Он резко распахнул дверь и по-хозяйски прошёл в комнату. Ему повезло, в покоях вместе с сыном находился и граф Клос Кроненберг. Густав осмотрелся, оценил беспорядок, растерянный вид застигнутых врасплох мужчин.

– Куда-то собираемся? – скрестив на груди руки, поинтересовался Густав. – Бежать решили?

Отец и сын молчали, застыв в напряжённом ожидании. И лишь рука Клоса потянулась к висевшему на бедре мечу.

– Не советую вам этого делать, – предупредил молодой ландграф, заметив данное движение. – Не в ваших интересах бунтовать. Стража, арестовать их!

Солдаты немедленно кинулись выполнять приказание нового хозяина. Они схватили пытающихся сопротивляться мужчин, заломили им руки и отобрали оружие.

– И по какому праву? – воскликнул граф Кроненберг.

– По праву хозяина Регенплатца! – гордо ответил Густав. – По праву правителя этой земли и вершителя здесь правосудия!

– Правосудия? – усмехнулся Кларк. – Уж не собираешься ли ты нас судить?

– Да, я стану судьёй вашего преступления. Тяжёлого преступления!

– Интересно, какого?

– Вы убили моего брата и довели моего отца до сердечного приступа! Ну, может быть, один из вас… но второй явно был заодно.

Отец и сын переглянулись. Они не удивлялись, они предполагали, что Густав захочет от них избавиться. Вот только недооценили скорость его действий.

– Хочешь казнить нас за своё же преступление? – процедил Клос. – Но ты забыл, что на суде будет присутствовать король, и ему потребуются весомые доказательства…

– Доказательства вы сами мне выложите под пытками, – нервно прервал Густав. – И прекратите мне тыкать. Вы мне не ровня, рыцарь Кроненберг! Да, я вас казню, обоих. Если, конечно, вы выживите после пыток. Замок Кроненберг снова отойдёт к Регенплатцу. Ну, а ваша семья, рыцарь…

– Будь ты проклят, гнусный мерзавец! – гневно выкрикнул Клос Кроненберг, пытаясь вырваться из крепких рук стражников.