Ливень в графстве Регенплатц

Нервы Патриции сдали. Едва сдерживая крик, женщина бросилась к двери. Та поддалась не сразу, будто её кто-то запер, и от этого паника в сердце взорвалась острой болью. И всё же дверь открылась. Патриция выбежала в коридор и обессилено прислонилась спиной к прохладной стене. Так значит, это правда, значит, призрак Берхарда действительно существовал и обитал этой промозглой пропитанной влагой комнате. Женщина с трудом переводила дыхание, пытаясь успокоить сбивчивый ритм сердца. Существовал и мучил Густава, доводя его до жестоких приступов. Первое заклятие удалось обойти, но как избавиться от второго? Как угомонить призрак? Как выгнать его из замка?

Дверь шелохнулась. В порыве паники Патриция подбежала к ней и торопливо заперла на ключ. Естественно, это не остановит привидение, и всё равно от осознания, что дверь крепко заперта, душе становилось немного спокойнее.

Гретта задумчиво сидела перед зеркалом, пока Лизхен заканчивала хлопотать с её причёской. Тёплые лучи утреннего солнца рассеивали мягкий свет по комнате; за окном наперебой щебетали птицы, прячась в густой листве деревьев, воздух был наполнен ароматом цветов и свежестью раннего утра. Поддавшись летнему настроению, Лизхен старалась по-особенному красиво уложить волосы госпожи своей, украсила их жемчужным гребнем, живыми цветами. Но Гретту старания служанки не занимали, и на прелести утра она внимания не обращала. Её тусклый взор был направлен вглубь нерадостных мыслей, невесёлых размышлений.

– Ты смогла узнать, прибирает ли кто-нибудь покои Берхарда? – не выходя из своих раздумий, поинтересовалась Гретта.

– Ой, никто их не прибирает, – аккуратно вставляя голубой цветок в причёску госпожи, ответила Лизхен. – Со дня похорон никто из прислуги не входил в эту комнату. Оба ключа от неё хранятся у ландграфа Густава.

– Какие же слуги тогда слышали там присутствие призрака? Когда это было?

– Вчера и было. Ландграф приказал вынести из покоев всю мебель и все вещи и сжечь на заднем дворе. Четверо мужчин пошли. Вот они-то и рассказывают о призраке, как прогнал он их из своих покоев.

– Зачем же вещи сжигать?

– Да кто ж знает? – Лизхен выбрала розовый бутон и приложила его к голове Гретты, примеривая, будет ли цветок уместен в причёске. – Участь слуг выполнять прихоти господ без рассуждений.

– И что же те мужчины рассказывали? – Гретта направила заинтересованный взгляд на отражение служанки в зеркале.

Лизхен решила, что ещё один бутон будет лишним, отложила цветок и, подправив пару локонов, отступила, критично оглядывая результат своего старания.

– Что рассказывали они, Лизхен? – подтолкнула Гретта служанку.

– Ой, да странности какие-то, – ответила молодая женщина; оставшись довольной созданной ею причёской, она подошла к госпоже поближе. – Говорят, сыро очень в комнате, мебель вся мокрая, воздух тяжёлый. В общем, жутко, как в склепе. Звуки слышны, будто ходит кто-то. Ходит и дышит. Но больше всего мужчины перепугались, когда дверь сама собой захлопнулась, заперев их в этой комнате. И только молитвы заставили её открыться.

– Я тоже хочу там побывать, – выдохнула Гретта. – Как же мне ключ добыть?

– Вы что, госпожа? – всплеснула руками Лизхен. – В логово призрака! Неужели не страшно вам?

– Совсем не страшно. Что сделает мне Берхард?

Но разговор был прерван. Дверь отворилась внезапно, резко, настежь. Молодые женщины даже вздрогнули от неожиданности. В комнату вошёл Густав. Бледный, с всклокоченными волосами, неряшливо одетый; взгляд его холодных синих глаз был тяжёл и не обещал ничего хорошего.

– Доброе утро, Гретта, – рявкнул Густав.

Стараясь сохранить невозмутимость и достоинство, девушка поднялась и сдержанно поклонилась в знак приветствия. Густав захлопнул за собой дверь и, пройдя, тяжело плюхнулся в кресло. Он был ещё слаб. Лекарь запретил ему вставать, хотя бы до полудня. Однако Густаву необходимо было увидеть супругу свою, дабы серьёзно с ней поговорить. И посему, едва оставшись в покоях один, без присмотра, он наскоро натянул штаны и туфли и направился к жене. В висках стучала тупая боль, тело чувствовало себя уставшим, но молодой человек не обращал на это никакого внимания. Его сейчас намного больше интересовало поведение Гретты.

– Я рада видеть, что хворь отступила, и вы чувствуете себя значительно лучше, – сухо произнесла Гретта.

– Не льстите мне, Гретта. И не лгите, – презрительно скривил губы Густав. – На самом деле вы мечтаете о скорой смерти моей. И моя болезнь вас только забавляет.

– Вы считаете меня настолько жестокой?

– Нет, вы не жестока. И всё же, несмотря на моё хорошее расположение к вам, вы ненавидите меня. А там, где ненависть, там и пожелание зла. К тому же вчера вы мне дали повод убедиться не только в вашем отвращении ко мне, но и в вашей способности к предательству.

В сердце Гретты вспыхнуло волнение.

– О чём вы? – спросила девушка.

– Зачем вы вчера ходили к Кларку Кроненбергу?

Гретта невольно опустила глаза. Значит, Густаву всё-таки доложили о её посещении темницы. А она-то надеялась, что этот её поступок останется им незамеченным.