Ливень в графстве Регенплатц

Ответом была тишина.

– Я знаю, что ты здесь. Смотри, я пришла к тебе сама. Пришла просить… Нет, умолять пощадить брата твоего. Ты доставил ему уже достаточно мучений и боли, остановись. Не отбирай жизнь у него! Прости его жестокость. Молю тебя.

И снова ни звука, ни шороха. Патриция огляделась. Это безмолвие пугало её больше, нежели вздохи и непонятные звуки.

– Уходи в свой мир, Берхард, – просила несчастная женщина, и голос её срывался. – Я стану молиться о душе твоей. И Густава заставлю делать это. А если уж тебе непременно нужно забрать кого-то с собой, так лучше забери меня. Я принесла тебе больше страданий. Но брата своего пожалей. Пожалей.

Тишина не шелохнулась. Лишь слышно было, как сердце нервно отбивало ритм.

– Да здесь ли ты? Ответь мне! Заклинаю тебя, Берхард, оставь нас, покинь! Прочь уходи!

Патриции померещилось какое-то движение, и будто лёгкое дуновение щеки коснулось. В душе засуетилась паника, готовая вот-вот вырваться наружу. Женщина вытянула вперёд руку с факелом, обвела вокруг – никого. И только сердце в груди заметалось, словно в клетке.

– Прочь уходи! Заклинаю тебя! В замке этом ты более не хозяин!

– Хозяин.

Патриция в ужасе вскрикнула и бросилась было к выходу, но остановилась. Не за тем она пришла сюда, не для того, чтоб показывать страх свой. Безрезультатно пытаясь угомонить сердцебиение и усмирить слёзы паники, Патриция заставила себя гордо выпрямиться и повернуться на голос.

– Уже ничего не исправить, Берхард. Обратно в жизнь тебе не вернуться. Живи в замке, но Густава не мучай больше. Не вреди живым душам. Что хочешь ты за своё спокойствие? Какую жертву? Жизнь?

– Жизнь.

– Возьми мою. Уничтожь меня, терзай мою душу! Но не трогай моего сына!

– Сына.

Голос прозвучал совсем близко. Так близко, что повеяло холодом. Патриция рванула факел в сторону – сердце остановилось. Свет огня выхватил из тьмы бледное лицо молодого юноши с тяжёлым взглядом чёрных глаз и тут же с шипением погас. Сдерживать панику сил больше не было. Откинув древко потухшего факела, женщина бросилась прочь из комнаты.

Вбежав в покои сына, Патриция захлопнула за собой дверь. Ужас охватывал сердце, душа заливалась слезами. Берхард выглядел словно живой, словно и не умирал он вовсе. Не воззвать его к жалости, не успокоить, из замка не выгнать. Патриция обернулась – Густав ещё был без сознания. Как уберечь ей сына от напасти, от мстительной души, вернувшейся из ада? Подойдя к кровати, женщина легла рядом с бившимся в горячке сыном и нежно обняла его.

– Не отдам тебя дьяволу, буду с тобой каждую минуту. Отгоню призрак злобный, успокою хворь. Душа моя тебя защитит. Ты будешь жить, сынок. Вопреки всем заклятиям ты будешь жить.

Гретта стояла у окна и наблюдала за холодным моросящим дождём. Снова Берхард пришёл не к ней. Она не чувствовала его прикосновений, лишь бездушие капель, мелких и острых, будто ледяная пыль. Как хотелось попасть в комнату Берхарда, тогда стало бы возможным встречаться с любимым в любую погоду. Но ключ хранился у Густова. Да и сама Гретта вновь находилась под арестом.

Дождь закончен. Берхард так и не пришёл. Возможно, он опять навещал Густава, опять мучил его. Как это, должно быть, ужасно, когда неуспокоенная обиженная душа ежедневно напоминает о преступлении, пронизывает ненавистью, отнимая по частицам жизнь. Несчастный Густав. Он достоин жалости. Он болен, он бессилен, и кроме страданий жизнь не принесёт ему более ничего.

Надо бы узнать, вдруг с Густавом снова случился припадок, и он лежит во власти лихорадки. Гретта открыла дверь с намерением попросить стражника позвать к ней Лизхен. Но выглянув в коридор, девушка обнаружила, что солдат сидел на полу, прислонившись к стене, и мирно спал, издавая тихий храп. Как странно. И вроде, время ещё не позднее. Видимо, обязанность была слишком скучна для этого солдата.

Осторожно, дабы не разбудить стражника, Гретта вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Путь свой она направила к покоям супруга. В замке девушка уже ориентировалась хорошо, шла по коридору уверенно. Завернув в восточное крыло, Гретта ещё издали заметила, что дверь в покои Берхарда приоткрыта. Её забыли закрыть или в комнате кто-то был?

Пройдя мимо покоев супруга, Гретта подошла к двери соседней комнаты. Осторожно заглянула внутрь. Но в кромешной темноте ничего не было видно. Гретта вынула из держателя на стене факел и вошла в покои. Страха она не испытывала, скорее душа дрожала от любопытства и предчувствия чего-то волшебного. Пахло сыростью, и ощущалась прохлада. Ещё несколько дней назад здесь всё было иначе. В окно дышал тёплый летний ветер, солнце протягивало яркие лучи. По вечерам горели свечи, а при их мерцании молодой хозяин комнаты, сидя за столом, склонялся над листом пергамента и создавал прекрасные рисунки. Молодой, красивый и живой. Гретта не удержала печальный вздох. Ничего из этого больше не вернуть. Даже если открыть окно и впустить солнце, даже если избавиться от сырости, без своего хозяина эта комната всё равно уже будет не та.