Ливень в графстве Регенплатц

– Конечно. Это не тайна. За тебя я сосватал Зигмину, младшую дочь маркграфа Олдрика фон Фатнхайна. Ей скоро исполнится шестнадцать. Говорят, девушка очень мила и хорошо образована. А за Густава – Гретту, дочь барона Рюдегера Хафф, моего северного соседа.

Гретту Хафф? Сердце юноши дрогнуло.

– Как? Она же… Я слыхал, она уже замужем за каким-то английским лордом…

– Да, она действительно была обручена. Но… Как же ты не слышал? Тот лорд разорвал помолвку. Гретта свободна, живёт вместе со своим отцом. Правда, тихо и уединённо.

Сердце издавало гулкие тяжёлые удары. Берхард смирился, он свыкся с мыслью, что Гретта потеряна навсегда, что она принадлежит другому. И вдруг оказалось, что все эти годы она была свободна, что с ней можно было связаться, даже приехать навестить. С ней можно было увидеться. Но он не сделал этого. И теперь он снова опоздал.

– Я не слышал… – тихо проговорил Берхард. – Знаю только… барон почти разорён.

– Ну и что, – отмахнулся Генрих. – Мне своего богатства хватает. Зато вместе с дочерью барон отдаёт поместье Зильбернбах, что на границе с Регенплатцем. Это большая удача. Густав сможет расширить свои земли. Да и мне спокойнее. Не хотелось бы, чтоб Гретту выдали за какого-нибудь врага моего. Я послал гонцов к отцам девушек. Если ответы будут положительными, то гонцы привезут ещё и портреты невест. Но ты не рад, смотрю?

Действительно, пока ландграф рассказывал свои планы, Берхард так и не поднял глаз, он по-прежнему был задумчив и скрывал мысли глубоко в себе. Неужели он и вправду влюблён?

– А Густав уже знает о ваших планах? – спросил Берхард, вновь проигнорировав озабоченность отца.

– Нет. Но я приготовил письмо в Стайнберг, хочу, чтоб Густав и Патриция к лету приехали сюда. Здесь всё и обсудим. Возможно, к тому времени как раз и гонцы мои вернутся с ответами.

– Матушке не понравится, что за меня вы сосватали дочь богатого влиятельного маркграфа, а за Густава – дочь обедневшего барона, у которой к тому же репутация отвергнутой невесты.

– Ей много чего не нравится, – Генрих нервно передёрнул плечом. – Естественно, она будет недовольна, однако ей всё равно придётся смириться. Регенплатц – своего рода небольшое королевство, и ты – принц, наследник. Ты можешь взять в жёны только девушку из знатной семьи. А Густав всего лишь твой брат.

– Порой мне кажется, что я не имею права на трон Регенплатца.

Брови Генриха взметнулись вверх.

– Это ещё что за речи? – изумился он. – Кто же, как не ты, мой старший сын, унаследует…

– Ваш младший, но законный сын Густав.

Ландграф опешил. Он ожидал услышать подобное от кого угодно, но только не от Берхарда. Генрих внимательно посмотрел на сына. Тот по-прежнему сидел с непроницаемым лицом и прятал глаза под опущенными ресницами. Что с ним вдруг стало? Ещё вчера они спокойно беседовали, обсуждали будущее, а сегодня он решил, будто занимает чужое место.

– Берхард, я тебя не понимаю и требую объяснений.

– Мне кажется, отец, вы поступаете несправедливо. Если вы не отдадите Регенплатц Густаву, боюсь, будет худо не только мне, но и всему графству.

– С чего ты это взял?

– Последний год Густав изредка присылает мне письма, в которых откровенно признаётся в своей ненависти ко мне, – наконец начал признаваться юноша. – Он называет меня бесстыдным человеком, который использует вашу доброту в собственных целях, человеком без чести и без совести, который настраивает вас против него и Маргарет. Густав грозит, что соберёт армию против меня и обязательно вернёт себе Регенплатц, принадлежащий ему по праву законного рождения.

– Он знает?

– Да. Видимо, матушка рассказала ему всё. Кроме того, недавно мне было прислано письмо от Маргарет. Она теперь тоже знает о моём настоящем происхождении и предупреждает, если Густав пойдёт против меня войной, то её муж граф Гельпфриг поддержит его и присоединит к его войскам свою армию.

После такой новости Генрих совсем потерял дар речи. Значит, лад в семье, как он думал, так и не наступил, казавшееся спокойствие являлось лишь прикрытием для продолжающейся войны. Патриция открыла правду Густаву и Маргарет, она откровенно добивается вражды между ними и Берхардом. Да и отец в их глазах тоже оказался предателем. Какое теперь может быть уважение к нему? Своими силами уничтожить Берхарда у Патриции не выходит, и она переложила эту задачу на сына.

– У них ничего не получится, – произнёс Генрих, с трудом приходя в себя от потрясения. – Твоя армия всё равно будет больше армии Густава. Вассалы присягнут на верность тебе, а не ему. Не ожидал я такой коварной игры за моей спиной. Почему ты мне раньше ничего не говорил?

– Сначала я думал, что в Густаве просто кипит обида. Однако его угрозы становятся всё жёстче. Да и Маргарет присоединилась.

– И ты испугался?

– Нет, – Берхард был спокоен. – За себя нет. Но не хотелось бы, чтоб из-за наших семейных передряг пострадали бы невинные люди, пострадал мир в Регенплатце. Да и, если подумать, в какой-то степени Густав с матерью правы, их можно понять…