Ливия

Последние слова Рагара тогда напугали Нарэда. И не зря. После того, как в своё время он оставил названного отца и уехал на Запад, Рагара убили. Нарэд долго искал убийцу, но, в результате, даже не смог осуществить месть. Виновницей смерти Рагара оказалась ведьма Лалея, которую когда-то любил Рагар. Он оставил её, наградив тройней, и, даже не зная об этом, отправился в горы, на сей раз намереваясь остаться там навсегда, вдали от хлопот человеческого мира. Рагар забрался так высоко, что попервах и дышать было трудно, но он быстро адаптировался и решил никогда не спускаться ниже с покорённых высот. Его радовала мысль, что там уже никто не доберётся до него, никто не потревожит. Да, слишком много времени он провёл среди людей. Не одно столетие. Многое он почерпнул из мира, но многое и отдал. После расставания с Нарэдом, Рагар впервые в жизни почувствовал себя очень старым и уставшим. Раньше пульсирующая энергия его юного воспитанника, который сопровождал Рагара больше трех сотен лет, поддерживала его, заряжала своим огнём. Но Рагар всегда знал, придёт время, когда ему придётся отпустить лучшее из своих творений. И когда это время пришло, он осознал, что единственным, чего он ещё мог желать, остались покой и тишина. Вдали от всех, вдали от мира.

Лалея, женщина, которую прозвали ведьмой за то, как много она знала (ведала), некоторое время была ученицей Рагара. Его последней ученицей. И он, и Нарэд, очень нравились ей. Но в Нарэде она чувствовала нечто отпугивающее, нечеловеческое. А вот Рагар, со своим могучим телом и золотыми косами, казался ей идеальным экземпляром для продолжения рода. Больше того, она его полюбила. И когда на следующий же день после их первой и последней страстной ночи, он вместе со своим воспитанником, покинул её город, она взорвалась сумасшедшим гневом. Но с местью пришлось повременить, так как в теле ведьмы уже зародилась новая жизнь, и не одна, а сразу три. Прошло пять лет, прежде, чем Лалея отправилась на поиски Рагара. Найти его было для неё совсем не сложно – несколько золотистых волос, которые остались на её постели в ту самую ночь, она бережно хранила, ожидая, пока родятся и окрепнут дети. Когда же Лалея почувствовала, что время пришло, она обратилась за помощью к воде. Ведьма знала, что вода запоминает всё, что когда-либо с ней соприкасалось, и, если уметь её слушать, может рассказать, где в последний раз она контактировала с тем или иным человеком, достаточно лишь спросить у неё, опустив волос или любую другую частичку того, кото ищешь, в проточную воду. Так разгневанная Лалея отыскала своего неблаговерного и помогла бессмертному стать смертным.

Когда Нарэд узнал обо всём этом и нашёл Лалею, он был зол, как никогда в жизни. Но, в то же время, понимал, что убийство ведьмы не вернёт Рагара. Кроме того, кто же тогда позаботится о троих его детях? Он пытался наладить отношения с Лалеей, предлагал ей помощь и защиту.

«Защиту от кого, несчастный кровопийца? – только посмеялась она. – Лучше себя защити. Если я превратила в пепел отца своих детей, который предполагал, что будет жить вечно, то и тебя могу к нему присоединить».

Итак, Рагар умер, снова оставив Нарэда один на один с миром. Но, прежде, чем уйти, он научил его видеть сквозь время. И будущее подарило ему надежду. Он знал, его ждёт та, которая станет его дополнением, смыслом всего, что он когда-либо делал, делает и будет делать, тем, что люди называют любовью всей жизни. Вместе с ней он познает в единстве эрос (любовь-страсть) и сторге (любовь-дружбу). Древние греки назвали такое состояние «агапэ», которое определяли как высшую форму взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Он знал, что встретит её через много тысяч веков, и когда это произойдет, ему необходимо будет беречь её подобно самой хрупкой и самой ценной святыне. В природе вампира не заложена смерть, поэтому для них нет и перерождения. Следовательно, если его тело однажды каким-то образом сделают непригодным для жизни, он больше никогда не появится в этом мире ни в одном другом облике. А Лив посчастливилось родиться в семье, членов которой убивали чаще, чем среднестатистических представителей рода человеческого. Потерять её однажды означало бы потерять навсегда. Нарэд не мог этого допустить. Слишком долго он её ждал и теперь, когда, наконец, обрел, жизнь без неё казалась ему немыслимой.